Третий выстрел
Шрифт:
– Добрый вечер. Простите, можно войти?
– Конечно. Проходите.
Женщина прошла на кухню, где совсем недавно сидел ее сын. Эта мысль привела Терезу в сильнейшее замешательство, однако она сумела его скрыть. За дверью спальни Марко прикусил указательный палец правой руки, как делают, когда доктор говорит, что сейчас будет больно, и ты готовишься к боли. Его мать села, изо всех сил стараясь не расплакаться и постоянно за это извиняясь.
– Не беспокойтесь, все в порядке. – Тереза взяла ее за руку.
– Знаете, я никому об этом
– Вы совершенно правильно поступили, не переживайте.
Мать Марко шмыгнула носом.
– Вы себе не представляете, что такое вернуться домой и бояться включить телевизор. Как услышу, что новости начались, сердце так колотится, будто сейчас выскочит из груди.
Тереза хотела найти подходящее слово в ответ, но сейчас матери Марко нужно было, только чтобы ее выслушали, и Тереза ничего не сказала.
– Я не верю в то, что они говорят. – Она облизнула верхнюю губу, составляя в уме следующую фразу. – Политика, да какая политика? Да что я сказать могу, если о ней дома и не говорили никогда. Ни разу, ни слова.
– Мне очень жаль, – пробормотала Тереза.
– Знаете, мне страшно. – Мать Марко понизила голос, словно наконец-то заговорила о главном. – Почему он не возвращается? Если он ничего не сделал, а я знаю, что не сделал, почему не звонит? Что с ним случилось?
И в этот самый момент разговор двух женщин прервал звук падающего предмета – он донесся из ванной. Обе одновременно повернулись в ту сторону, а потом переглянулись.
Тереза покраснела. Она не представляла, что сказать. Мать Марко вскочила, словно почувствовала себя не в своей тарелке:
– Извините, бога ради, я не знала, простите…
И быстро двинулась к двери.
Тереза тоже вскочила и направилась за ней, на ходу сочиняя оправдание:
– Да нет же, нет…
Мать Марко остановила ее жестом, не дав закончить фразу:
– Я сама виновата, пришла без приглашения.
Она вышла из квартиры и бросилась по лестнице бегом.
Ошеломленная Тереза наблюдала за ее бегством. Закрыв дверь, она еще какое-то время стояла у входа. Можно было бы расхохотаться, если бы речь не шла о трагедии.
Марко сидел в кресле, вцепившись обеими руками в волосы, включенный ноутбук лежал на коленях.
– Я уронил круглое зеркало.
Тереза ничего не ответила.
– Правда. Только ручку сломал.
Тереза легонько вздохнула.
– Простите меня, – продолжил Марко, – но мне пришлось заткнуть уши туалетной бумагой. Еще немного, и я бы вышел на кухню.
– Не переживай, даже и лучше, что она ушла.
Марко изобразил подобие улыбки, потом сменил тему, как бы переходя к самому важному:
– Завтра утром. В десять пятнадцать. Это последнее, о чем я вас прошу.
Тереза села на кровать и стала внимательно слушать.
На следующее утро Тереза вышла из дому заранее. Она пошла пешком: погода стояла хорошая, а идти было недалеко. Остановившись у газетного
В десять пятнадцать она вошла в магазинчик «Мейл корнер». Здесь можно было также позвонить и отправить денежный перевод. Несколько негров разговаривали по телефону, лазили по Интернету, стояли в очереди, чтобы перевести деньги. Тереза пристально посмотрела на продавца со светлой бородкой, подошла к нему, держа журнал так, чтобы было хорошо видно обложку, и попросила снять копию со статьи на центральном развороте.
Когда она вернулась, Марко выглядел гораздо лучше. Должно быть, он принял душ: от него пахло свежестью, а волосы были влажными. Тереза отметила эти перемены, знак неминуемого ухода, и ничего не сказала, чтобы не расплакаться. Она сняла кофту, повесила ее на спинку стула в кухне, вытащила из сумки журнал и протянула Марко. Он раскрыл журнал. Между страницами был вложен конверт. Он разорвал его сверху. Внутри были билет на самолет и удостоверение личности. Тереза подошла к окну и уставилась на улицу. Там она и стояла, пока Марко перекладывал билет в карман, а удостоверение – в бумажник.
В наступившей тишине Марко пытался подобрать слова. И не нашел что сказать.
– Мне надо идти.
Тереза по-прежнему стояла у окна, спиной к нему.
– Спасибо за все, что вы для меня сделали, я этого не забуду.
Он подошел. Тереза не могла повернуться. Марко положил ей руки на плечи. Она напряглась, задержала дыхание.
Марко обнял ее, не надеясь, что она обернется. Сильно сжал и поцеловал – в щеку и в волосы. Потом, ни на секунду не задерживаясь, вышел.
Тереза стояла у окна, пока не увидела, как он выходит из подъезда и спокойно удаляется по тротуару. Только тогда она пошевелилась, а затем стала слоняться по квартире.
По своей квартире, внезапно опустевшей.
Марко шел быстрым шагом, не глядя встречным в глаза, как один известный актер в старом фильме. Дойдя до станции метро, он спустился вниз, порылся в карманах перед билетным автоматом. Мелочи не было. Марко подошел к киоску, стоявшему рядом.
– Билеты не продаю, – сказала продавщица и указала на кассу со специальным значком.
Марко повернулся, посмотрел на окошко кассы. Увы, шторка была опущена.
– Но там закрыто, – заметил он.
– А я что могу сделать? – отозвалась продавщица.
Марко глянул на часы.
– Черт! – ругнулся он сквозь зубы и быстро направился на платформу.
Тереза, скрестив руки, разглядывала кухонные шкафчики. Ходила вокруг стола. Глядела в потолок.
В вагоне были свободные места. Марко сел и стал заглядывать в журнал сидевшего рядом. Сосед заметил и отодвинул журнал подальше. Марко скорчил виноватую рожицу, потом уставился в пол и задумался. Через некоторое время его потрогали за плечо: