Третья дверь. Секретный код успеха Билла Гейтса, Уоррена Баффетта, Стива Возняка, Леди Гаги и других богатейших людей мира
Шрифт:
Я обошел Танишу на 145 баксов.
Выражение моего лица моментально сменилось. Теперь это было не «отчаяние накануне экзамена», а «дикая радость выигравшего в лотерею». Я соскочил с подиума, дал пять Дрю, обнялся с супермоделями и побежал к яхте.
Дрю Кэри развернулся лицом на камеру.
– Спасибо, что были с нами на «Цене удачи». Пока!
Глава 3
Кладовка
Свою яхту я продал за 16 тысяч долларов, которые, по студенческим меркам, все равно что миллион. Я ощущал себя таким богачом, что то и дело угощал
Буквально накануне окончания занятий у меня состоялась плановая встреча с моим куратором – преподавательницей медицинского факультета. Постукивая по клавишам компьютера, она пробежалась по моей зачетной ведомости, изучая «незакрытые темы».
– О-о, Алекс, а вот тут у нас проблемка.
– А в чем?
– Похоже, что у тебя есть академическая задолженность. За лето тебе нужно пройти химию, чтобы тебя оставили на медицинском факультете.
– Нет! – недолго думая выпалил я. – Ну, то есть я хотел сказать, что у меня другие планы.
Куратор оторвалась от компьютера, медленно повернулась в кресле и посмотрела прямо на меня.
– Нет уж, мистер Алекс. На меде других планов не бывает. Либо ты записываешься на химию не позже следующей среды, либо больше не учишься на медицинском. Или все по плану, или никак.
Я притащился в свою комнату в общаге. Все было на своих местах: белый потолок, футбольная афиша и учебники по биологии. Но кое-что изменилось. Я сел писать электронное письмо родителям, чтобы сообщить, что меняю медицинскую специализацию на управление бизнесом. Но как я ни старался, нужные слова не приходили. Для большинства других людей смена специализации в университете – не проблема. А вот в моем случае, когда родители годами твердили мне, что предел их мечтаний – присутствовать на вручении мне диплома о высшем медицинском образовании, каждый новый удар по клавишам компьютера казался разрушительным ударом по их надеждам.
Я заставил себя закончить письмо и нажал кнопку «Отправить». Ждал ответа от мамы, но его не последовало. Когда я позвонил, она не взяла трубку.
На выходные я поехал навестить родителей. Войдя в дом, увидел на диване в гостиной всхлипывающую маму со скомканным платочком в руке. Отец сидел рядом. Сестры Талия и Бриана тоже были в гостиной, но при моем появлении сразу же испарились.
– Мам, прости, пожалуйста, но тебе просто нужно поверить мне.
– И кем же ты будешь, если не собираешься становиться врачом? – сказала она.
– Не знаю.
– Что ты планируешь делать с бизнес-образованием?
– Не знаю.
– И как же ты будешь зарабатывать на жизнь?
– Я не знаю!
– Вот именно – не знаешь! Ты вообще ничего не знаешь. Ты не знаешь, что такое реальная жизнь. Ты не знаешь, что значит начать с нуля жизнь в новой стране. Но я знаю точно, что если ты станешь врачом, если научишься спасать жизни, то сможешь заниматься этим где угодно. Всякие авантюры – одно, а настоящее дело – совсем другое. Зря
В надежде на поддержку я взглянул на отца, но он лишь покачал головой.
Эмоциональный наезд растянулся на весь уикенд. Я понял, что надо делать, и поступил, как поступал всегда.
Я позвонил бабушке.
Бабушка мне как вторая мать. Ребенком я больше всего на свете любил ее дом. Там мне было спокойно. Ее телефонный номер был первым, который я забил в память своего телефона. Каждый раз, поссорившись с мамой, я рассказывал бабушке свою версию событий, и она велела дочери быть ко мне снисходительней.
– Мне кажется… – мягко сказала мне бабушка, – …мне кажется, что твоя мама права. Мы переехали в Америку и жертвовали всем не для того, чтобы ты вот так все взял и бросил.
– Да я ничего и не бросаю. Не понимаю, в чем такая страшная проблема.
– Мама хочет для тебя жизни, которой не было ни у кого из нас. Когда случается революция, у тебя могут отобрать все деньги, лишить тебя бизнеса, но если ты врач, то твои знания у тебя никто не отберет. Ну а если тебе не нравится именно медицина, что же делать. Но бакалавриата в этой стране недостаточно. Тебе надо заканчивать магистратуру, – продолжила она.
– Если все дело в этом, то я же могу пойти на МВА или поступить на юридический.
– Если так, то все нормально. Но вот что я тебе скажу: я не хочу, чтобы ты стал одним из этих американских детишек, которые «запутываются» и пытаются обрести себя в блужданиях по миру.
– Я всего-то меняю специализацию! И все равно получу МВА или что-то в этом духе.
– Ну что же, если это твой план, то я поговорю с твоей мамой. Но мне нужно твое твердое обещание, что ты в любом случае закончишь бакалавриат и магистратуру.
– Ну да, обещаю.
– Нет, – сказала она, и голос ее посуровел. – Не надо мне твоих «Ну да, обещаю». Говори: джуне ман, что получу магистерскую степень.
Джуне ман – самая строгая клятва на фарси. Бабушка просила меня поклясться ее жизнью.
– Хорошо. Клянусь.
– Нет. Скажи: джуне ман.
– О’кей. Джуне ман.
Становилось все теплее, и наконец настало лето. Я вымелся из общаги и переехал домой. Но вернувшись, сразу же забеспокоился. Серьезное отношение к миссии требовало наличия серьезного рабочего места.
Поздним вечером того же дня я прихватил с маминой тумбочки в спальне ключи, отправился в ее офис, поднялся по лестнице в кладовку и включил свет. В тесном помещении с паутиной по углам хранились отжившие свое ящики для картотеки, старые коробки для документов и сломанное кресло, притиснутое к стене ветхим письменным столом.
Я погрузил коробки в машину и перевез их в наш гараж. Следующим утром я перетащил в него несколько книжных полок, пропылесосил пыльный ковер и повесил над дверью плакат Университета Южной Калифорнии. Затем установил принтер и распечатал самодельные визитки с моим именем и номером телефона. Сев в кресло, я водрузил ноги на стол и радостно заулыбался – у меня получился прямо персональный кабинет, как где-нибудь в манхэттенском небоскребе. Хотя, по правде говоря, это больше походило на чулан Гарри Поттера.