Третья концепция равновесия
Шрифт:
— «Lucy in the sky with diamond!» Хренушки. Последняя попытка. Дальше — смерть. А смерть, как известно, есть отделение пространства от времени. «Координатор Фомич? — у Крюгера произошла недюжинная вспышка интуиции. — Я тебя сразу узнал!»
— Я догадался, ты прощупывал. Но мы не у тебя в Канцелярии. А я не Корнилыч. Ты еще этого не ощутил?
— Ыть… Уть… — поерзал Крюгер в седадле. Не тут-то было. — Как не почувствовать? И что же ты хочешь? Вот, сам посуди, как с тобой разговаривать? Ты в клоунаду ударился, а хочешь какой-то серьезности. Может, на разговор
— Фантом, говоришь? — портрет выскочил из рамки.
Это был явно не фантом, это был таки Фомич. И все конечности были при нем. Верхними он достал что-то из воздуха. «Что-то» оказалось увесистой кочергой. Кочережкой. Или монтировкой. А еще лучше спецломиком особого назначения. В углу вновь возник камин. Пламя яростно трещало дровами.
— Пытать будешь? — с обеспокоенностью в голосе поинтересовался Крюгер. — Так я тебе все равно ничего.
— А ты сморгни. Я про тебя и так все знаю. И про то, как Верховным сделался, а нас в Отстой упек. И про астронавтов твоих, да и вообще.
— Тогда к чему весь этот антураж?
— Да так получилось. Или — для души. Я тебя еще долго мучать буду, а потом расстреляю. А могу и наоборот.
Из-за угла Фомич выкатил сверкающий пулемет «Максим». За «Максимом» змеились длинные ленты боекомплекта. Фомич со вкусом лязгнул затвором и тщательно пересчитал патроны.
— Для отчетности, — извиняющимся тоном пояснил он изнывающему Крюгеру и пронзительно глянул на того вдоль оси прицела.
Крюгер терзался. По телу покатились цвета побежалости.
— А может не надо, слышь, Фомич?
— Может и не надо, но очень уж, понимаешь, хочется. Да и Лукреций бы мягкотелости не одобрил. А уж как до тебя рвался!
И Фомич решительно нажал на гашетку. Ничего не произошло.
— Заклинило, — совсем уже ласково пояснил Фомич. — Древняя конструкция.
— Вот все у тебя, Фомич, не по-людски.
В это время что-то в облике Фомича дрогнуло и выражение его лица изменилось.
— Не клеится песня, Фомич? — участливо поинтересовался Крюгер.
Кибер киберу были под стать. В издевках и обидных шуточках в Галактике им равных давно не было, и сейчас ни тот ни другой не мог друг друга превзойти.
— Видно не судьба в этот раз. Ну да ничего. В следующий раз, времени-то у нас, приятель, — вся вечность.
— Так ли уж?
— Вне всякого сомнения.
Фомич исчез. Крюгер было вздохнул с облегчением, но тут из темного пространства залы вытянулись две черные и вместе с тем прозрачные конечности и с треском выдернули его из седадла. Грюкнули оковы и цепи. Не успел Крюгер собраться поблагодарить незримых избавителей, как те же конечности влепили ему сочный щелбан прямо по макушке. У Крюгера аж брякнуло во внутренностях. Таинственный голос произнес:
— Да не этому, брат.
— Твоя
За кулисами раздался шум. Посреди залы вдруг материализовался Фомич, и те же руки немедленно влепили ему крепкий звонкий балабас.
— Кажись, брат, попал, — удовлетворенно хмыкнул голос. — С этими вирусами ничего никогда не видать толком.
Фомич обнаружил себя в родимом зрительном пространстве. Но две угрюмые тени, заполнившие собой пол-Вселенной колыхались перед мысленным взором.
«Кто такие? Откуда? Почему не вижу?»
Кто такие? Откуда? Почему не вижу? Что им надо?
«сурив тотэ ьтяпО!онсапО»
Ничего не понимаю. Великая Галактика! Мысли наоборот? Это не те ли, на которых намекала Основная? А заодно и Великий Гуманоид намекал. Не из-за них ли он всегда спешит? Руп, как башка болит, а ведь она здесь мнимая. Муторно, тошнит. Как будто сам из себя вытекаю. Гадость какая.
«овтснущоК. еоннелсымен ьтилсыМ. язьлеН. онещерпаЗ»
Вы чего, парни? «!идызи — меанилказ огещбоесВ атартсбуС менеми, суриВ. лировогаЗ» «?А. меанилказ огонмузар как ябет еж ыМ?теН?ьшидохси ежу, отЧ»
Что-то мне совсем хреново. Нет, негодяхи. Я не могу сдаться. Я так не приучен.
И Фомич перестал мыслить сам себя
«ярЗ? ясьтанилказ несалгос ен, отЧ?лачан ьтагим адуК»
«!мокинтемдерпсеб с как йобот с мипутсоп адгоТ»
У-у-а-ы-ы. Сейчас кончусь. Расплываюсь сознанием. Точно, это крышка и есть.
«!кат меапутсоп ым мокинтемдерпсеб С»
«!унукаЛ в ариМ зи ОТЭ имызИ!огещбоесВ тартсбуС»
На Галактическую Линзу, которая была все еще Фомичем, но уже почти обесформилась, медленно и неотвратимо наваливалось черное облако бесструктурной мути.
А-а-у-ы-ы-ы. Не-е-е-е-т! Ы-ы-ы-ы-у-у-а…
Краем своего уже почти размывшегося зрения Фомич заметил, что наперерез облаку мути рванулось что-то такое, образ чего остатки сознания Фомича улавливали уже с трудом, но уловили. Это что-то сверкающей стеною встало между линзой Фомича и мутью и грозно завибрировало. Что было дальше, Фомич уже не осознавал…
Когда он пришел в себя настолько, что опять смог различить свою, хотя и слегка покореженную, но целую линзу, то первым делом заметил новый спутник. Это было сверкающее золотистыми вспышками по всему своему объему звездное скопление, висевшее над его галактической плоскостью.
— Ты кто такое? — спросил Фомич. — Кто б знал как мне было хреново.
— Да я знаю, — ответил знакомый голос. — Когда сам первый раз из такой передряги чудом выпутался — зарекся было вообще этим баловаться. Ан нет — любопытство, сынок, вещь упрямая. Да и скучновато здесь, в этой мнимости, хочется новостей ОТТУДА.
— Великий Гуманоид? — удивленно воскликнул Фомич.
— Страна своих героев знает в лицо! — ухмыльнулся тот.
— Кто ж это меня так?
— Правосторонние, не будь о них упомянуто. И тебе советую к ним с почтением.