Треверская авантюра
Шрифт:
– Энит56, милая, пошли за ключником. Кажется у меня к нему дело…
Красивая молодая женщина, что-то тихо выговаривавшая служанке, с готовность кивнула и ее помощница, радостно рванула в сторону выхода. Недополученная взбучка могла и вообще «забыться».
В свои двадцать семь, как и многие другие женщины-фризы, Энит успела выносить пятерых детей. В богатой семье – все они росли и радовали своих родителей, но по фигуре матери этого было не «прочитать».
Старшая из спутниц вождя, она была педантична и настойчива в присмотре за слугами или в отношениях с двумя младшими женами. Но оставалась при этом, человеком скорее мягким,
Тарен привычно залюбовался подошедшей женой. Та чувствовала его метания. Вот и сейчас, она пристально смотрела на мужчину, в попытке угадать, что принесет им день завтрашний. Какие новые беды предвидит ее муж и господин. И как вождь не владел лицом, главное скрыть не удалось: да, тучи сгущались.
– У нас и правда, все настолько плохо?
– …Новости все больше черные.
– Ты не должен меня беречь. Я тоже должна знать, к чему нам быть готовыми.
– Не хочу на тебя это взваливать. Ничего не бойся! Стены поместья обложены камнем, они высоки и надежны. Скот и другие запасы с ферм, которые не защитить, я давно уже приказал свести сюда под защиту. Как и семьи арендаторов и младшую родню. У нас достаточно серебра, чтобы несколько лет вовсе не выходить в поля. Так что…
– Я это и так знаю, но почему тогда сегодня, заботы тебя гнетут больше, чем накануне?
– От тебя ничего не скроешь… В твоих жилах точно нет дара жреца? – рассмеялся мужчина.
– Не увиливай! – топнула жена, чья маска спокойствия впервые дала трещину. – Кажется, мне нельзя будет вечно отсиживаться за укреплениями…
– Ты…
– Да, к лету нас снова станет больше…
Серьезный разговор на этом прервался, и жена не смогла в это раз вырвать еще немало признаний. Например, что если раньше рейдеры приходили небольшими отрядами в 12-15 воинов, то в последнюю декаду, если верить докладам разведчиков, приходят втрое и вчетверо более сильные отряды. Все указывало на то, что прежде чем идти на белых соколов, хундинги решили разобраться с их нейтралитетом. А это было плохо. Очень-очень плохо…
* * *
К началу марта в жарких прибрежных областях Эйдинарда почти закончили убирать озимые. Все началось еще во второй половине февраля. Пшеницу срезали серпами, вязали в снопы, и где-то даже успели частично высушить, или даже начать обмолот. Но большинству, это еще только предстояло сделать. Как и строить планы о продаже излишков и будущих приобретениях.
Однако почти треть Треверской Марки лежала в менее жаркой климатической зоне, поэтому соседям Виндфана думать об этом пока было рановато. В предгорьях предстояло убирать урожай и вовсе лишь в мае-июне. Если, конечно, к тому времени останется, кому жать. Ну, и если, конечно, сами поля не выжгут какие-нибудь незваные гости.
Но хотя во вновь образованном поместье «Виндфан» свои зерновые высаживать было негде, здесь почти два месяца работали не покладая рук, поэтому Игорю было чем гордиться и без ожидания урожая.
Еще 3 марта по «земному» календарю он объявил на совете, что основные работы позади, и теперь у всех необходимо перепланировать распорядок. Так, чтобы больше времени посвящалось воинским делам, а не строительству или еще какой работе по хозяйству.
К этому моменту на виндфанском холме дела, конечно, не закончились. Предстояло еще немало потрудиться для более-менее комфортного проживания примерно 600 человек. Но последние три мощные воротные башни в самых
Кстати, больше всего времени в их трудовом подвиге могло бы отнимать ожидание: пока сохнет известково-песчаный раствор. Но простоев удавалось избегать, благодаря последовательным переходам от одного участка стены к другому. Вообще, главным ноу-хау предложенного Анваром проекта, было совмещение традиционных местных идей с совершенно привычными земными.
Из материалов, полученных после разборки всех ненужных строений, делались деревянные щиты метр на три. Ими же с двух сторон обкладывались размеченные крепостные укрепления. Следующим шагом становилось выкладывание двух простеньких каменных стен по внутреннему краю запланированных к строительству участков.
Местные горные ручьи натянули столько подходящего материала, что с обкатанными водой валунами точно не было никаких проблем. При этом для «связки», в эти каменные линии «вплетали» и длинные куски материала или даже небольшие мегалиты в две-три тонны. В будущем они притягивали «облицовку» – внешний край более-менее ровных камней, – к основной стене, создавай единое укрепление.
Третьим этапом – было заполнение пространства между сложенных участков стен. Пустоту между «облицовками», засыпали мелкой каменной же породой. Естественного природного щебня тоже вокруг хватало. Внутри – отсыпку сначала плотно утрамбовывали, потом – доходило дело до четвертого технологического этапа. Речь идет о заливе участка известково-песчаной смесью.
Но на время ожидания, пока все это высохнет, рабочие переходили к следующему куску стены. Когда же известковый бетон надежно схватывался, деревянные щиты укрепляли поднимали выше – над уже готовым куском укреплений, – и цикл прокручивался в очередной раз. Главное в процессе было не спешить, до появления необходимой степени отвердения раствора, ну и внимательно следить, чтобы внешние стороны изначально двойных стен получались сравнительно ровными, и не «заваливались» наружу, выдерживая общее направление.
Чуть сложнее процесс шел при строительстве воротных башен с барбаканами.
Барбаканы – были новой технологией для здешних строителей. Они представляли собой отдельно стоящие перед входом на территорию крепости небольшие башни, соединенные с собственно воротами укрепленным проходом. Так устроена, например, Кутафья башня московского Кремля. Без взятия этих, так называемых «стрелен», было просто невозможно перейти к штурму самих ворот.
В каменной основе подножия виндфанского холма было невозможно сделать ров. По крайней мере, при нынешних возможностях и ресурсах. Но этим можно было озаботиться в будущем, при наличии большого числа рабов или пленных. Такой дополнительный защитный элемент позволил бы и вовсе сделать поместье и вовсе практически неприступным.
Сейчас высота стен была почти в десять метров, стрелен – в восемь, а самих воротных башен – в восемнадцать метров. Считайте высота современного шестиэтажного дома. Если бы не изначальная узость всех пяти, ведущих к вершине проходов, проект мог бы оказаться слишком трудным. А так, даже самый широкий северо-западный «Гостевой проход», не превышал ширины полусотни метров, а самый узкий – юго-западный – одиннадцати. Его, кстати, почти полностью заняло основание тамошней воротной башни. Эти проекты, кстати, были схожими во всех пяти случаях, имея основание шесть на шесть метров.