Треволнения одного китайца в Китае
Шрифт:
Грэйг и Фри отошли в сторону, явно не разделяя оптимизма капитана. Ведь даже сама новая большая джонка водоизмещением триста тонн — большая ценность. Но ничего не оставалось делать, как ждать и надеяться на благополучное завершение путешествия.
Впрочем, Янь сделал все, чтобы Провидение не отвернулось от парохода: в день отплытия в жертву морским божествам был принесен большой белый петух — на фок-мачте до сих пор еще трепетали прилипшие перья бедной птицы. Несколько капель крови на палубе, бокал вина, опрокинутый за борт,
Судно, демонстрируя великолепные мореходные качества, быстро продвигалось вперед. К вечеру, уточнив местоположение, капитан радостно потер руки — через двадцать четыре часа джонка прибудет на место.
Цзинь Фо с волнением ждал высадки в Фунине. Сун, вывалив на палубу все содержимое своего желудка, тихо стонал в углу, Фри и Грэйг считали дни — их осталось только три! — когда обязательства компании в отношении Цзинь Фо истекут, ведь тот заплатил проценты только за два месяца.
— И потом мы уедем… — мечтательно произнес Фри.
— …в Сан-Франциско, — досказал Грэйг.
К вечеру внезапно поднялся сильный северо-восточный ветер. Если бы капитан Янь имел при себе барометр, то легко обнаружил бы по поведению ртутного столбика приближение циклона и, конечно, повернул бы на северо-восток, чтобы избежать прямого столкновения с разбушевавшейся стихией.
Но весельчак Янь не имел барометра и не знал когда ждать непогоду. И потом, разве он не принес в жертву петуха? А это — верное средство уберечься от любой опасности.
Но, судя по всему, боги остались чем-то недовольны: то ли петух оказался тощим, то ли вино — прокисшим. Буря разыгралась не на шутку.
Впрочем, Янь все-таки был хорошим капитаном и инстинктивно вел судно по единственно верному пути.
Он больше не улыбался, напротив, сжав губы и сохраняя полное хладнокровие, умело руководил подчиненными. Крепко держа руль, сей морской волк пристально вглядывался в даль: нет ли там прояснения. Волны играли «Сэмйепом» как игрушкой.
Цзинь Фо вышел из каюты и, вцепившись в поручни, смотрел, как по небу несутся рваные облака. Вспененное море казалось совершенно белым в сгущавшейся тьме. Опасность не пугала и не удивляла нашего героя, он привык к несчастьям последних двух месяцев.
Грэйг и Фри, как всегда, больше беспокоились о своем клиенте — чувство долга было для них привыше всего: Цзинь Фо если и умрет, то только после тридцатого июня! Спасти миллион — вот чего хотели и о чем думали эти двое.
Что касается Суна, он был уверен, что джонка вот-вот пойдет ко дну. Жестокая морская болезнь мучила непутевого камердинера. Хорошо тем, в трюме! Ни шторм, ни качка им нипочем! Наступали мгновения, когда несчастный лакей завидовал мертвецам!
Бесконечные три часа судно как щепку бросало по волнам. Не могло быть и речи о том, чтобы попытаться удержать его в постоянном направлении.
Лишь по счастливой случайности, почти не пострадав,
В три часа шторм внезапно, как по мановению волшебной палочки, стих. Вокруг установилась тишина.
А на рассвете пассажиры напрасно всматривались в горизонт. Повсюду, насколько хватало глаз, простиралась ровная, спокойная водная гладь.
Глава XVIII
— Капитан, где мы? — спросил Цзинь Фо, глядя на море.
— Не могу сказать точно, — ответил, как всегда веселый, Янь.
— В заливе Чжили, надеюсь?
— Может быть.
— Или в Ляодунском?
— Возможно.
— Но куда мы плывем?
— По направлению ветра!
— И когда мы будем на месте?
— Этого я не могу сказать.
— Настоящий китаец всегда знает, куда идет! — проворчал Цзинь Фо.
— На суше — да, — ответил капитан, широко, до ушей улыбнувшись, — на море — нет!
— Ничего смешного не вижу, — заметил Цзинь Фо.
— Но и плакать-то незачем, — продолжал улыбаться Янь.
Цзинь Фо понимал, что капитан прав, и без компаса определить положение «Сэмйепа» невозможно. Но и радоваться совсем нечему!
Капитан Янь поднял паруса и развернул руль. В конце концов, не важно, где находится судно. Главное — двигаться в северозападном направлении. Но джонка не двигалась. Как это и бывает после жестокого шторма, на море установился абсолютный штиль и невыносимая духота.
— Отлично! — саркастически воскликнул Цзинь Фо.
И, повернувшись, обратился к капитану:
— И долго это будет продолжаться?
— Трудно сказать, — пожал плечами Янь.
— Но хотя бы примерно, сколько часов или, может быть, дней?
— Возможно, много дней и даже недель! — ответил капитан, в очередной раз показав два ряда великолепных зубов.
— Недель! — в ярости закричал Цзинь Фо. — И вы думаете, я могу так долго ждать?
— А что прикажете делать, ведь даже буксира нет!
— К черту вашу джонку и всех, кто находится на борту. И кто меня дернул выбрать именно это корыто?!
— Господин, — обратился капитан Янь, — позвольте два совета?
— Пожалуйста.
— Во-первых, хорошенько выспитесь. Это будет очень кстати после такой кошмарной ночки.
— И второй? — Цзинь Фо просто бесило спокойствие капитана.
— Последуйте примеру пассажиров в трюме. Они никогда не жалуются.
Сам Ван по достоинству оценил бы философский настрой капитана. А тот, отдав последние распоряжения двум-трем членам экипажа, удалился.
В течение четверти часа Цзинь Фо, скрестив руки и нервно перебирая пальцами, ходил взад-вперед по палубе. Затем, бросив последний взгляд на уходящую в мрачную бесконечность водную гладь, пожал плечами и, не обратив внимания на Фри и Грэйга, вернулся в свою каюту.