Тревожит память былую рану
Шрифт:
– Ой! Зачем? – вяло возмутилась Ника.
И вместо того чтобы разразиться воплями, капризно захныкала. Лайма разозлилась и затолкала ее в чашу целиком.
Ника барахталась в воде, под падающими на голову струями, и с каждой секундой ее мольбы о помощи становились все громче и внятней. В конце концов, Лайма помогла ей выбраться на сушу.
– Зачем ты со мной так? – звонко, с возмущением спросила Ника.
– А чтобы ты растормозилась.
– Разве я на тормозе?
– А разве нет?
– Ну,
– Что, невмоготу?
Похоже, девчонка подсела на иглу капитально.
– Э-э... Ну, хотя бы в последний раз...
– Зачем в последний? Для лучшей подруги у меня есть все и всегда... Ты же моя лучшая подруга?
– Да, если хочешь...
– А если не хочу?
– Э-э, не знаю...
– А ты должна знать, что если я расхочу тебя, то бодрости больше никогда не будет...
– Э-э, а что я могу для тебя сделать? – опустив глаза, спросила Ника.
– Для начала растормозиться. Улыбнись... Шире... Вот так, хорошо. Пошли, поможешь принять мне ванну...
– А-а... Взбодриться бы, а?
В сумочке у Лаймы, замаскированный под банальные таблетки аспирина, находился сильнейший синтетический наркотик. Это было своего рода оружие – две такие таблетки свели бы в могилу любого, даже самого сильного человека. И как снотворное для жертвы хорошо. К тому же не опасно. Как известно, менты способны найти только те наркотики, которые сами же и подбрасывают. А досмотр на внутренних авиарейсах не столь серьезный, чтобы бросаться на таблетки от головной боли... Хотя в, принципе, риск все же был, но без него жизнь скучна и пресна...
Однако на такой синтетике Нику лучше не держать: слишком опасно – сначала товарный вид потеряет, а потом и вовсе ласты склеит. И года не протянет... Лучше перейти на героин хорошего качества. А этого добра у Лаймы не было – глупо хранить у себя дома наркоту, если для этого есть другие места. Но для «лучшей подруги» она что-нибудь придумает.
Лайма посмотрела на Джинна, молча и с монументальным спокойствием стоящего в сторонке. «Шестерка» с чувством собственного достоинства.
Он пошел к ней, улыбнулся едва заметным движением губ. Дескать, слушаюсь и повинуюсь.
– Как настроение?
– С ног бы валился, если бы пешком шел. А так на машине, нормально...
– И в город на машине съездишь. Героя немного, для нашей девочки...
– Я бы и сам героем для нее стал, – фривольно усмехнулся Джинн.
– Что, понравилась?
– Да есть в ней что-то такое – глянешь, и душа в гармошку растянется...
– Ты свою душу мне раскроешь. Когда захочу.
– А когда захочешь?.. Можно баньку затопить. А то как-то завидно: упырю колхозному можно, а я в пролете.
– Упырь колхозный сам в пролете остался. А ты здесь живешь, как сыр в масле катаешься... Будет
– Да это легко... Может, пару кокосов для нее сорвать? Чисто диетический продукт...
– И дорогой.
– Она ж тебе нравится, если сюда притащила. Неужели жалко?
– Сегодня нравится, завтра разонравится. В притон придется сдать. А кто там ее кокосами будет баловать?
– Она девка классная, от клиентов отбоя не будет. Не переживай, она свой кокос отработает...
– Три банана за один кокос... – похабно усмехнулась Лайма. – И кто тебе сказал, что я за нее переживаю. Ты переживаешь, это я вижу... – в ее голосе прозвучали нотки ревности.
Одно дело самой девочку Джинну предложить и совсем другое, когда он сам к ней набивается. Все-таки он ей не безразличен... как и другие мужчины...
Джинн уехал за героином, а Лайма отправилась в дом. Была у нее прислуга – красавчик Эдик и роскошная блондиночка Яна. Но будут они только завтра. А сегодня ванну ей приготовила Вероника.
Лайма могла раздеться сама, но ей хотелось, чтобы это сделала Ника. Девушка боялась ослушаться, поэтому подчинилась ее воле – сняла с нее одежды, помогла забраться в джакузи.
– Ну, чего стоишь? Раздевайся!.. Да не бойся ты, – поморщилась Лайма. – Сегодня не розовый день...
Ей не нравилось, что Ника воротит от нее нос. А ведь она красивая – и женщины ее любят, и мужчины, сколько раз в этом убеждалась.
Ника разделась, подошла к ней сзади, взяла мочалку...
– Только не увлекайся, – съязвила Лайма. – А то еще изнасилуешь...
– Э-э... а нужно?
– А сама хочешь?
– Э-э...
– Я тебе когда-нибудь рот зашью, чтобы не экала... Давай, давай, наяривай...
Лайма нежилась на бурлящих волнах джакузи, когда в ванной появился Джинн. Ника ойкнула и закрылась руками, как будто он никогда не видел ее голой.
– Ну, чего ты как дикая? – скривилась Лайма. – Мужиков бояться – бабой не родиться...
– Какой родилась...
– Уколоться хочешь? – спросил Джинн.
– Да! – вытянулась в струнку Ника.
Ей уже было все равно, в каком она перед ним виде. Жажда наркоманки сильнее стыда.
– А со мной искупаешься? – продолжал он.
– Э-э... Ну, если нужно...
– Нужно, – без всякого воодушевления сказала Лайма. – Но не сейчас...
– Так сейчас у нас и времени нет. – Лицо Джинна приняло серьезное выражение. – Это, я Леона привез...
– Уже вернулся? – слегка удивилась Лайма.
– Да, но в каком состоянии...
– В каком?
– Как будто его волки по лесам гоняли. Вернее, волк... Да он тебе сам все расскажет... Только это, без нее, – Джинн взглядом показал на Нику. – Ей это знать не обязательно... Сюда его позвать или как?