Тревожная служба
Шрифт:
Бои с украинско-немецкими националистами, которые вел наш полк, еще раз показали, что партийно-политическая работа - это могучее идейное оружие, поднимающее моральный дух воинов, укрепляющее их силы в борьбе за выполнение боевой задачи. Коммунисты и комсомольцы действовали как единый сплоченный отряд ленинцев. Всю свою энергию, волю, знания отдавали они боевой работе, личным примером и страстным большевистским словом вдохновляли чекистов на подвиги.
Перед выполнением боевой задачи политработники и агитаторы обязательно беседовали с бойцами, напоминали, чтобы они не допускали самоуспокоенности и беспечности, призывали повышать
Регулярно проводились партийные и комсомольские собрания. Чаще всего проводились они прямо в лесу. Речь на них шла об авангардной роли коммунистов и комсомольцев, подводились итоги наших боевых действий, ставились новые задачи. Собрания, как правило, продолжались несколько минут, но всегда имели огромное мобилизующее значение.
Помнится, мы проводили партийные и комсомольские собрания, беседы специально по вопросу, как предотвратить потери людей во время боевых операций.
Сколько знал я коммунистов и комсомольцев, стойкость и преданность которых вызывали восхищение, заставляли всех воинов подражать им, держать на них равнение! К тем, кого я уже назвал, следует добавить Виктора Даниловича Пащука, Семена Петровича Скробова, Дмитрия Ивановича Гелевера и многих других.
Центрами партийно-политической работы были наряд, взвод и рота. Постоянно находясь среди личного состава, мой заместитель по политической части, парторг и комсорг полка, политработники батальонов и рот, партийный и комсомольский актив в перерывах между стычками с бандитами, на привалах, у вечерних костров рассказывали об отличившихся в боях, приводили примеры воинского умения, мужества, смекалки и находчивости, призывали равняться на героев. Здесь же шла речь о тактике бандитов, об их зверствах. Одновременно политработники и агитаторы рассказывали бойцам о международном и внутреннем положении страны. Трудно переоценить значение этих "летучих академий", как мы в шутку называли такие беседы.
И. С. Литовчук, М. С. Яремчук и другие политработники вникали в работу тылов, контролировали обеспеченность подразделений всем необходимым, особенно продовольствием и боеприпасами, следили, как отдыхают бойцы, как их кормят, обувают и одевают, вовремя ли приходят к ним газеты и письма, интересовались, о чем пишут из дому. Некоторые солдатские письма становились волнующей темой бесед и политинформаций, о них сообщали в боевых листках.
Пусть читатель не посетует на меня за то, что я злоупотребляю цитатами. Но, заканчивая эту главу, я не могу не привести отрывок из письма Алексея Максимовича Горького сыну:
"Ты уехал, а цветы, посаженные тобою, остались и растут. Я смотрю на них, и мне приятно думать, что мой сынишка оставил после себя на Капри нечто хорошее - цветы. Вот если бы ты всегда и везде, всю свою жизнь оставлял для людей только хорошее - цветы, мысли, славные воспоминания о тебе, - легка и приятна была бы твоя жизнь".
Славную память оставили о себе партийные и политические работники, коммунисты, потому что победа над украинско-немецкими националистами стала возможной только благодаря огромной политической работе коммунистов, их стойкости, преданности делу партии, героическому примеру, увлекавшему бойцов.
* * *
Перевернем еще одну страницу борьбы с бандеровцами.
Как уже известно читателю, Украинская повстанческая армия (УПА) националистические вооруженные банды, созданные на Временно оккупированной
Война заставила тысячи людей сняться со своих мест. Не только города и села, но и леса Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии были забиты беженцами. Недобитки из УПА ловко использовали создавшуюся обстановку в своих целях. Они растворились в пестрых потоках перемещенных лиц, на какое-то время затихли. А когда увидели, что на них никто не обращает внимания, принялись за старое.
Вначале было нелегко понять, кто грабит, насилует, убивает мирных жителей. Но вскоре лицо националистов проявилось особенно ярко: они начали совершать диверсии, террористические акты в отношении воинов Красной Армии, коммунистов, представителей молодой народной власти. Трудности борьбы с бандами УПА осложнялись не только отсутствием достаточно полной информации об их планах, численности, вооружении, но и тем, что у бандеровцев имелись пособники. Так было не только у нас, но, например, и в Польше. Там, особенно в районе Балиграда и Сан ока (Жешувское воеводство), действовали многочисленные, хорошо вооруженные банды Хрыня, Бира, Стаха (УПА) и Жубрыды (НСЗ - народовэ силы збройнэ). Используя выгодные условия местности, националисты появлялись в самых неожиданных местах, расправлялись с активистами и их семьями, не щадили при этом ни старых, ни малых. Заметая кровавые следы, они уходили за пределы Польши, пережидали какое-то время, потом появлялись снова.
Польское правительство не могло мириться с бандитами, мешавшими налаживанию мирной жизни. Весной 1946 года для борьбы с ними были созданы специальные маневренные группы (отдельные батальоны). Группой, действовавшей в Жешувском воеводстве, командовал Ягас (никто из нас тогда не мог сказать, Ягас - имя это или фамилия). Молва крылата. Мы узнали, что Ягас прошел славный боевой путь по дорогам войны в составе Народного Войска Польского. Своими геройскими подвигами этот высокий, статный, голубоглазый офицер не раз удивлял самых отважных солдат. На бандеровцев имя молодого командира наводило панический ужас.
По ночам с польской территории доносилась до нас глухая ружейно-пулеметная перестрелка, в небо взлетали ракеты.
"Ягас дает жизни!" - с гордостью думал я об отважном польском офицере. В такие минуты мне хотелось находиться рядом с ним...
Прошли годы. Однажды мне пришлось быть на приеме в посольстве Польской Народной Республики в Москве.
– Ягас? - улыбаясь, переспросил меня посол, когда я рассказал ему о человеке, о судьбе которого мне очень бы хотелось узнать. - Чтобы встретиться с ним, вам достаточно протянуть руку: генерал бригады Вацлав Ягас - наш военный, военно-морской и военно-воздушный атташе. Знакомьтесь...
Посол представил мне высокого, статного, голубоглазого генерала. Пожалуй, он был таким же веселым, задорным, общительным и в те далекие годы. Время лишь наложило морщины на его лицо да посеребрило волосы.
В. Ягас пожал мне руку как старому знакомому. Мы разговорились, вспомнили давно минувшие годы.
– Националисты, - начал рассказывать Вацлав Ягас, - выступили против народной власти в Польше тогда, когда нам особенно был нужен мир, чтобы восстанавливать разрушенные войной города и села, разминировать леса и луга, дороги и мосты, засевать ноля...