Тревожная служба
Шрифт:
В Жешувском, а затем и Краковском воеводствах, на территории которых действовала руководимая мною маневренная группа, банды были особенно многочисленны и жестоки. Националисты не останавливались ни перед чем. Одна из банд УПА устроила засаду на шоссе, по которому из Санока в Цисну, через Балиград, следовал на инспекцию генерал брони Кароль Сверчевский, командующий Второй армией народного Войска Польского, заместитель министра национальной обороны республики. Гибель Кароля Сверчевского, участника Великой Октябрьской социалистической революции, героя боев в Испании, борца за народную Польшу, коммуниста, потрясла всю страну.
В. Ягас задумчиво посмотрел в
– Многие сыны Польши и Советского Союза пали в борьбе с оголтелыми националистами. В Балиграде, например, выросло целое военное кладбище, на котором похоронены и мои солдаты.
Генерал обладал изумительной памятью. Он без усилий называл населенные пункты, в которых происходили особенно жестокие схватки с бандеровцами, имена отличившихся воинов.
– Нашим руководителем в те годы был командующий Жешувской оперативной группой генерал Роткевич. Бывший офицер Советской Армии, он прославился, участвуя в боях в составе Первой армии народного Войска Польского. Мы всегда и во всем брали пример с генерала Роткевича. В тяжелых боях с бандеровцами отличились многие солдаты и офицеры. Мне особенно приятно вспомнить подпоручников Никулина - это бывший мой заместитель по строевой части, гражданин СССР, Скшешевски, Метрополита и сержанта Стембальски. Они были настоящими героями! На город Волковые однажды напала банда УПА в несколько сот человек. Личный состав нашей маневренной группы, в числе которого были и упомянутые мною товарищи, обрушил на бандеровцев всю огневую мощь. В один из моментов боя, когда наши воины предприняли дерзкую контратаку, в наши руки попал главарь в форме капитана разгромленной фашистской армии. Оуновец напялил на себя мундир для того, чтобы принять участие в "параде" по случаю взятия города. Не вышло!..
– А как сложилась ваша жизнь? - спросил меня генерал Ягас. - Между прочим, мы, поляки, тоже слышали по ночам бои на советской стороне и тоже переживали за вас.
Я коротко рассказал о себе.
– Так же, как и у меня, - улыбнулся генерал. - Служба, учеба и снова служба...
Приятно сознавать, что наши усилия не пропали даром. Спокойно теперь на польской и советской землях!
Дважды орденоносная имени Дзержинского
Страницы истории
Шли годы. Когда с бандитизмом в западных областях Украины было покончено, я вступил в командование другим стрелковым полком, решавшим новые, мирные задачи, а потом - дивизией.
После окончания Академии Генерального штаба меня назначили командиром дивизии имени Ф. Э. Дзержинского. Назначение было для меня особенно приятным - до учебы в Академии Генерального штаба я, как помнит читатель, в течение трех лет находился в этой дивизии в должности начальника штаба. Но, по правде говоря, я одновременно испытывал и что-то вроде чувства робости: справлюсь ли? До меня дивизией командовали люди, ставшие потом прославленными военачальниками.
За время службы во внутренних войсках МВД СССР мне довелось командовать полком, дивизией... На моих глазах рождались и приумножались славные боевые традиции, складывалась история воинских частей.
Хорошо был знаком мне и полк, личный состав которого успешно громил украинско-немецкое националистическое подполье и о котором я в меру своих сил рассказал выше.
А вот о дивизии имени Ф. Э. Дзержинского я знал немногое. А без знания истории части или соединения, без знания традиций, которые как бы по наследству переходят от бойца к бойцу, которые являются одной из важных форм воспитания воинов, залогом успешного выполнения боевой задачи, нельзя считать
Оба они бывалые солдаты, участвовали еще в первой мировой войне. Причем Д. Н. Волков имел четыре Георгиевских креста и до последних дней своих - он скончался в 1970 году - с гордостью носил их на груди вместе с орденами и медалями Советского Союза.
С гражданской войны Даниил Никифорович вернулся без ноги, и его демобилизовали "по чистой". Но бывалый солдат не мог сидеть дома. Чуть ли не каждый день появлялся он то на плацу или в казарме, то на стрельбище или танкодроме...
– В родной дивизии мне легче дышится, - говорил Даниил Никифорович. Здесь все свои недуги забываю.
Воины-дзержинцы внимательно прислушивались к его советам: как научиться метко стрелять, умело окапываться, переползать по-пластунски. А когда ветеран начинал рассказывать о службе в царской армии, об огневых годах гражданской войны, его окружали плотным кольцом, боясь пропустить хотя бы слово.
Даниил Никифорович был счастлив сознанием важности и общественной необходимости своего такого вот труда и не чувствовал на плечах груз прожитых лет.
Егор Иванович Архипов после многих боев остался цел и невредим, хотя и его не раз метили германские и белогвардейские пули и осколки. После гражданской войны он долго еще носил военную форму. В запас ушел в 1952 году. А по существу - так и остался в строю: несмотря на преклонный возраст, он в меру своих сил до сих пор помогает воспитывать защитников Родины.
Живая история дивизии, Е. И. Архипов и Д. Н. Волков, были неразлучными друзьями. Придут, бывало, ко мне в кабинет, сядут за столом друг против друга и надолго замолчат. Я не мешал им в такие минуты, понимал, что мысли каждого из них далеко-далеко отсюда: в Петрограде, в горах Кавказа, в песках Средней Азии...
– Дань, а помнишь?.. - начнет Егор Иванович и намекнет на какой-нибудь известный им обоим эпизод.
– Егор! - укоризненно посмотрит на друга Даниил Никифорович. - Разве такое можно не помнить? Это большой грех - тот бой забыть!..
Егор Иванович и Даниил Никифорович обладали удивительной памятью на людей, даты, события. От них я узнавал о былых походах и боях, о людях высокого долга. Слушать их всегда было интересно. Они словно перелистывали передо мной волнующую книгу подвигов воинов дивизии.
Особенно я любил слушать Д. Н. Волкова. Рассказывал он неторопливо, речь его текла плавно.
– Умеет Данька рассказывать, - с хорошей завистью говорил Е. И. Архипов. - Ведь в том бою, о котором он говорит, я тоже был. Может, даже храбрее его дрался, а вот передать так, как он, не могу. Мастак Данька, мастак, ничего не скажешь!..
Богатую боевую историю имеет дивизия имени Ф. Э. Дзержинского, официальная дата рождения которой 17 июня 1924 года. Мало кто знаком с этой историей - она пока не описана. Поэтому я считаю своим долгом хотя бы кратко познакомить с ней читателя.