Тревожные будни
Шрифт:
Игнатьев очень быстро вписался в наш молодежный коллектив. Оно и понятно: Ариан отличный товарищ, отзывчивый, компанейский, в хорошем смысле слова заводной... Любит шутку. С людьми сходится легко. В то же время исключительно принципиален, правду-матку скажет в глаза, не слукавит. На партийных собраниях выступает горячо, заинтересованно, вопросы ставит остро, особенно когда заходит речь о недостатках, критикует не взирая на лица.
На 406-м километре
Их было пятеро — злобных, решительных, готовых
С первой захваченной машиной не повезло: кончилось горючее. Пришлось бросить. Тогда морозным утром они высмотрели на автозаправочной станции автомобиль с красным крестом — «скорую помощь», — баки которого только что были залиты бензином. На шофера навели дула пистолетов: «Попробуй пикни!» Набирая скорость, машина рванулась по Амуро-Якутской магистрали на юг, к поселку Чульман. Стрелка спидометра плясала возле цифры «100». До поселка было двести пятьдесят километров...
Сообщение о том, что в Алдане появилась группа вооруженных преступников, поступило в дежурную часть Министерства внутренних дел Якутской АССР в 6 часов 50 минут 24 февраля 1975 года. А уже через несколько минут оттуда понеслись в разные концы республики телефонные и радиокоманды: по указанию министра генерал-майора милиции Удовенко немедленно вводился предусмотренный для таких случаев план чрезвычайных действий. По всей Якутии — частично, в Алданском и еще семи близлежащих районах — полностью. Заработал не раз проверенный в учебных условиях механизм...
По тревоге собран личный состав министерства. Сразу же ориентированы соседние области и республики. Под особую охрану берутся аэропорты, узлы связи, здания отделений Госбанка, сберкасс, почты. Усиленные наряды сотрудников милиции, общественников, дружинников блокируют в узловых местах магистраль как на север, так и на юг от Алдана. Перекрываются въезды во все поселки, расположенные вдоль тракта. Туда, где появятся разыскиваемые, в любой момент готовы прибыть на машине или вертолете оснащенные специальными средствами оперативно-поисковые группы, в состав которых входят проводники с овчарками.
В самом Алдане идет методическое прочесывание квартала за кварталом. Особенно тщательно проверяются магазины, столовые, заброшенные строения...
Поселок Чульман. Раннее утро 24-го застает сотрудников отделения в сборе. Сообщено о случившемся председателю райисполкома Кочневу, председателю поссовета Власьевой. И вскоре в распоряжение милиции поступает несколько автомашин и около сорока наиболее опытных дружинников, часть из них вооружена охотничьими ружьями. Буквально на ходу созданы шесть оперативных групп. После короткого инструктажа они разъезжаются в намеченные пункты.
Двенадцать с минутами. В дежурной части отделения один за другим раздаются два
Майор решает: немедленно поставить обо всем этом в известность группу Мотова и Игнатьева, находящуюся ближе всех к преступникам — у Чульмаканской петли. Туда спешит на машине дружинник Сарских.
Но, как потом оказалось, было уже поздно: события их опередили.
Чульмаканская петля — она находится в полутора десятках километров севернее аэропорта — потому так и называется, что дорога здесь вьется причудливым серпантином между сопками, то карабкаясь вверх по их склонам, то ныряя в распадки. Место для заслона превосходное.
Сюда-то и прибыла на двух УАЗах опергруппа — Мотов, Игнатьев, милиционер Родионов и трое дружинников, среди которых — водитель Журба. Машины замаскировали чуть в стороне, на небольшой площадке. Оба офицера пристроились возле размашистой лиственницы, по очереди разглядывали петлю в бинокль. Видимость в этот ослепительно-солнечный, с ядреным морозцем день была отличная...
Проверена одна машина, вторая, третья... Ничего подозрительного. Когда Мотов уехал звонить в отделение, Ариан еще издалека заметил зеленого цвета автомобиль-фургон с красным крестом. Что-то ему сразу не понравилось. Приглядевшись, понял, что большая, явно большая для такой дороги скорость. Опытным шоферским глазом определил: не меньше 80—90 километров в час. Выждав момент, когда «скорая» заканчивала последний, самый крутой подъем, Игнатьев — он был в штатском — вышел на трассу и сделал знак остановиться. Но что это? Вильнув в сторону так, что скрипнули тормоза, фургон помчался дальше — благо, дорога уже шла под уклон. В этот момент следователь успел заметить: в кузове мелькнули головы людей. «Значит, они!»
Острое, пронзительное ощущение опасности и — мгновенно пришедшее решение: немедленно в погоню, времени на сбор группы не терять. Крикнул Журбе: «Заводи! Быстрее!» — и сам с автоматом вспрыгнул на переднее сиденье.
В спешке, как назло, не сразу завелся мотор — драгоценные секунды были упущены. Когда рванулся их УАЗик, та машина уже пропала из виду. Но такого опытного шофера, как Михаил Степанович Журба — тридцать лет за рулем, трассу знает как свои пять пальцев, — это не обескуражило. Да и опасности он привык смотреть в лицо: во время партизанских боев в белорусских лесах и потом, когда шел на запад в солдатской шинели, бывало всякое...
— Догоним, Иваныч, непременно догоним! Сам видишь — идем под сто десять...
Навстречу им неслась нескончаемая белая стена леса. Тугой, колючий ветер яростно бился в лобовое стекло, на поворотах автомобиль отчаянно заносило, но он продолжал пожирать спрессованные скоростью километры. А впереди ждала неизвестность — тревожная, опасная.
Развязка наступила у 406-го километрового столба, как раз там, где магистраль пересекала старая грейдерная дорога, ведущая в аэропорт.