Тревожных симптомов нет (Сборник рассказов и повестей)
Шрифт:
Малинда замялся.
– Длинная история. В общем, моя жена... ведь она дальняя родственница Костагенов. После замужества она с ними не встречалась, и, право, мое появление в их доме при подобной ситуации...
– Понимаю, - сказал Дебрэ.
– Я вас хочу просить о другом.
– Он вынул из стола крокодиловый футляр.
– Не могли бы вы определить содержимое этих ампул?
– Попробую.
– Малинда внимательно осмотрел футляр снаружи и изнутри. Это тоже связано с убийством Леона?
–
– Отлично! Я к вам зайду, как только что-нибудь выяснится.
Дебрэ снова взял телефонный справочник. Нашел номер метра Севаля, попросил телефонистку соединить его с ним.
Долгое время на звонки никто не отвечал. Потом недовольный голос буркнул в трубку:
– Ну, что там такое?
– Говорит комиссар уголовной полиции Дебрэ.
– Кто вам нужен?
– Метр Севаль.
– Это я. Говорите, в чем дело.
– Вам известно об убийстве Леона Костагена?
– Об этом знает весь Париж. Во всяком случае, всякий, кто читает газеты.
– Покойный был вашим клиентом?
– Да.
– Вы могли бы сообщить мне размер его состояния?
– Нет.
– Почему?
– Подобные сведения даются только по решению судебных органов. Вам это должно быть известно, комиссар.
– Я не прошу называть мне точную сумму.
– Тогда что же?
– Скажите только, велико ли это состояние?
– В этом можете не сомневаться.
– Кто его наследует?
– По брачному договору - жена.
– А брат?
– Вы имеете в виду месье Пьера?
– Да.
– Он не является наследником. Состояние родителей по завещанию было разделено между двумя братьями.
– А в случае смерти Луизы Костаген кто должен наследовать ее капитал?
– Не знаю. Такие вещи решаются судом.
– Если нет завещания?
– Совершенно верно.
– Благодарю вас, метр Севаль!
– Дебрэ положил трубку.
– Попросите, пожалуйста, Дюка зайти ко мне, - обратился он к Стрелкиной.
Доклад Дюка не внес ничего нового. Вся приходящая прислуга имела тщательно проверенное алиби.
– Что вы думаете делать дальше, комиссар?
– спросила Стрелкина.
– Съесть пару сандвичей и выпить чашку кофе.
– Я с удовольствием составлю вам компанию.
Дебрэ про себя чертыхнулся и галантно подал ей пальто.
8. ЖАН ПЬЕБЕФ Дебрэ уже давно достиг того возраста, когда после каждой еды клонит в сон. Инспекторы это хорошо знали и обычно давали комиссару подремать часок в кресле. Однако в присутствии практикантки ему приходилось хитрить. Вот и сейчас он, прикрыв глаза, изображал глубокое раздумье. Разбудил его доктор Малинда, похлопав по плечу.
У разбуженного
– Простите, что прервал ваши размышления, - сказал Малинда.
– Анализ закончен. В ампулах морфий - доза, которую обычно употребляют закоренелые наркоманы. Боюсь, комиссар, что этот футляр предназначался Луизе. Не знаю, известно ли вам, что она...
– Известно, - прервал его Дебрэ. Он взял футляр и спрятал в стол.
Чувствовал он себя очень неловко. Было двадцать минут пятого, - значит, проспал он не менее двух часов.
– Мне это известно, - повторил Дебрэ, закуривая потухшую трубку.
– Поэтому я и попросил вас...
– Комиссар!!
– В голосе Малинды было столько укоризны, что Дебрэ вздрогнул.
– А наш уговор?! Поймите, что для вашей язвы табак - сущий яд.
Нет, видно, мне все же придется прибегнуть к помощи мадам Дебрэ.
– Не надо.
– Комиссар спрятал трубку в стол.
– Не надо зря волновать мадам Дебрэ. Лучше уж давайте еще один сеанс внушения.
– Никакие сеансы не помогут, если вы сами не будете бороться с этой привычкой. Тем более что завтра утром я уезжаю в отпуск и присматривать за вами будет некому. Нет, нет, мой долг...
– Ну пожалуйста!
– Дебрэ умоляюще взглянул на врача.
– Я ведь обещаю...
– Что с вами поделаешь!
– вздохнул Малинда.
– Пойдемте!
Из кабинета Малинды Дебрэ вернулся совсем в скверном настроении. Он втянул ноздрями воздух и демонстративно открыл форточку. Смущенная Стрелкина затушила сигарету.
– Приведи-ка этого парня, Морранс!
– крикнул Дебрэ, приоткрыв дверь в комнату инспекторов.
У Жана Пьебефа вид был одновременно наглый и испуганный.
– Я жду объяснений, комиссар!
– Объяснений?!
– Дебрэ улыбнулся, что обычно не предвещало для арестованных ничего хорошего.
– Объяснений, говоришь?
– Да, - уже менее уверенным тоном произнес Пьебеф.
– Ладно. Так вот, я расследую убийство мужа вашей любовницы.
– Которой?
– простодушно спросил Пьебеф.
Стрелкина рассмеялась.
– Луизы Костаген.
– Дебрэ неодобрительно взглянул на практикантку. Леона Костагена, мужа Луизы. Вам что-нибудь говорит это имя?
– Разве муж Луизы убит?
– Да, вчера вечером.
– Очень жаль, - задумчиво произнес Пьебеф.
– Бедняжка, вероятно, очень расстроена? Мне кажется, что она любила своего мужа.
– Возможно. Но это не помещало ей стать вашей любовницей.
Пьебеф ухмыльнулся и достал портсигар.
– Разрешите?