Трейвон

Айдем М. К.

— Но ты только что сказала…

— Так оно и было бы на Земле, но сейчас мы не на Земле, не так ли? И вообще, ничто из этого не имеет для меня значения! Боже мой, разве ты этого не понял, — она обвела рукой комнату, — это роскошь для меня после плена в шахтах! И это покрытие, хоть оно и нравится мне, — она коснулась того, во что была одета, — я была так же рада тому, что изначально выдали мне.

— Я не дал тебе ничего, что показывало бы, насколько ты ценна для меня.

— Ты ошибаешься. Ты показываешь мне, что меня ценят каждый день

по-разному, — дотянувшись, она положила ладонь на его губы, не давая ему говорить. — Ты дал мне повод быть здесь, разрешив мне доступ к твоим поставкам продовольствия. Ты мог бы этого и не делать. Ты поселил меня рядом с Мак, зная, что мне будет так удобнее. Ты даже снабдил меня своим бельем и средствами личной гигиены.

— Как ты узнала, что они были из моих личных запасов? — спросил он, наслаждаясь ощущением ее пальцев на своих губах.

Джен слегка улыбнулась.

— Я спала на простынях в медицинском блоке и в твоей кровати. Ты действительно думал, что я не замечу разницы? Или каждый раз, когда я ощущаю особый запах, когда нахожусь рядом с тобой или принимаю душ. Ты всегда даришь мне нежные прикосновения и взгляды, Трейвон, ты сразу же поверил мне про кольца, мне, а не Рашане. Даже прошлой ночью, когда ты был наполнен такой болью и скорбью, ты не причинил мне вреда.

— Я никогда не причиню тебе вреда, Дженнифер.

— Я знаю это и также знаю, что ты заботишься и ценишь меня. Остальное… это не имеет значения. Не для меня. Это просто вещи.

— Ты так отличаешься от женщин, которых я когда-либо встречал.

— Это хорошо или плохо? — спросила она, опустив руку.

— Это хорошо, очень хорошо, — он взял ее маленькую, мягкую ладонь и поднес ее к губам, целуя ее пальцы. — Это заставляет меня желать то, о чем я никогда и не мог бы прежде подумать.

— И что же?

— Всего этого, — его глаза молили ее, желая, чтобы она увидела в них правду. — Все, что ты готова дать, все, чем ты готова поделиться. Я хочу, чтобы ты перебралась в мою каюту, Дженнифер, чтобы жила здесь, отдыхала здесь со мной.

Джен на мгновение испытала шок от его слов, но поняла, что удивления не должно быть. Трейвон всегда был с ней откровенен, никогда не лгал ей. Даже когда ей это не нравилось, он говорил ей правду.

— Разве это тебя обижает? Или это нарушает какие-то земные традиции?

— Нет, ни в том, ни в другом случае. Но я не думала, что кализианцы отдыхают с теми, с кем они не обменивались бусинами.

— Мы так не делаем, но ты — не кализианка.

— Значит, вы можете отдыхать с кем-то, только если они не являются кализианцами?

— Я не знаю ни одного мужчины, который так делает, но это может быть потому, что единственными женщинами, которые теперь доступны для нас, являются кализианки.

— В самом деле? Как насчет другой расы? Как вы их называли? Торнианцы.

— Есть легенды о том, как когда-то все виды в известных Вселенных были совместимы, это было до того, как Великая Инфекция поразила наши цивилизации.

После этого мы больше не могли быть совместимы друг с другом. Это повлияло больше всего на торнианцев.

— Что ты имеешь в виду?

— Пока Богиня позволяет нам по-прежнему представлять подходящее потомство, она забрала нашу способность предоставить им обильное питание. Для торнианцев она позволяет им иметь его более чем достаточно, чтобы накормить своих людей, но ограничивает в потомстве. Сейчас там так мало женщин-торнианок, что их отчаянно защищают. Торнианцы убьют любого, кто попытался бы соединиться с кем-то из их самок.

— Шутишь?

— Нет, их положение стало настолько ужасным, что теперь они ищут вид, с которым могут производить пригодное потомство.

— Воспроизводить пригодное потомство?

— Да. После Великой Инфекции любое потомство, зачатое между торнианцами и другими видами, редко выживает.

— А как насчет кализианцев? Можете ли вы иметь жизнеспособное потомство с другими видами? — внезапно она поняла, что, когда они с Мак обсуждали возможность того, что Мак забеременеет, Джен не думала о том, что она тоже может забеременеть после вчерашней ночи с Трейвоном. Возможно ли это?

— Единственными другими видами будут либо залудианцы, либо ганглианцы, — он увидел отвращение, которое отразилось на ее лице и согласился с ней. Он никогда не рассмотрит ни один из этих видов как вариант для продолжения рода, хотя он не отчаялся спасти своих людей, но, по крайней мере, не так.

— А как насчет других? — спросила она. — Те, от кого вы защищали Кализианскую Империю?

— Ратакцы?

— Да.

— Мы действительно не знаем о них многого. Они очень неуловимый и скрытный вид: они обычно приходят, берут то, что хотят, а затем исчезают. Только в последние несколько лет они начали пытаться отвоевывать часть наших территорий.

— И вы никогда не брали их в плен?

— Нет, некоторые из них жили достаточно долго, чтобы мы могли получить любую полезную информацию. Ратакцы — жестокие воины, сражающиеся до последнего вздоха.

Джен посмотрела в лицо Трейвона и поняла:

— Вы их уважаете.

— Они воюют с умением и честью, а в тех районах, откуда мы их изгнали, коренные жители уважительно к нам относятся даже в силу обстоятельств.

— Это было бы трудно сделать, когда вы являетесь силой вторжения.

— Да. Значит, ты не оскорблена моей просьбой? — спросил он, возвращаясь к тому, что действительно имело для него значение.

— Жить с тобой? Нет, но я до сих пор не понимаю, почему ты этого хочешь.

— Потому что я не предлагаю тебе бусину Эша, — он хотел, Богиня знала, что он бы это сделал, но Дженнифер была так предана своему Тодду, и он не был уверен, что она захочет сделать это снова… не с ним, — кализианская женщина была бы сильно оскорблена от такой просьбы.

— Потому что обмен бусинами для вас — как обмен обручальными кольцами для нас.