Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария
Шрифт:
Итак, предосудительно и вожделеть, и стремиться быть вожделенным. И то и другое может показаться вам настолько чувственным и грубым, что кто-нибудь из вас, наверное, задастся вопросом, имеет ли это к нему какое-то отношение. Но не смотрите на это односторонне, как мирские люди, которые считают грехом только потерю девства. Грех пребывает внутри нас и не всегда обнаруживается внешне. Может, мы осознаем его только через пятьдесят лет, но это не значит, что все эти годы мы жили безгрешно. Чистые сердцем знают и видят Бога, мы же из-за своей невнимательности теряем духовную связь с Богом и оказываемся как бы лишенными слуха и зрения, хотя мы полагаем, что это Бог нас не слышит и не видит. Это тонкий момент. Для монаха непозволительно
«Стремиться быть вожделенными». Сам того не замечая, ты становишься иным, когда беседуешь с женщиной: стараешься выглядеть веселым, быть деликатным и вежливым, держишь себя иначе, чем обычно, чувствуешь, что желаешь быть таким, каким она ожидает тебя увидеть. За всем этим часто кроется желание понравиться, стать любимым, желанным. Конечно, не в греховном смысле. Греховного намерения может совсем и не быть, но это не значит, что ты остаешься непорочным. Твое поведение не монашеское, потому что монах предстоит только пред Богом. Человеку нужно быть совершенно искренним перед самим собой, чтобы осознать, в какой момент в нем происходит это незаметное падение. А поскольку нелегко всегда сохранять такую чуткость, лучше быть осторожным, помня пословицу: «Опасение — половина спасения», и не успокаивать себя тем, что ты жены не познал. Грех заключается не только в этом. Я неповинен в грехе в том случае, если после общения с женщиной чувствую, как и прежде, божественную радость и ликование, ощущаю присутствие Бога; если мой ум свободен от всяких впечатлений и всего чувственного, связанного с женщиной.
В «Отечнике» есть рассказ о том, как монахи, увидев женщину, тут же потупили взоры. Тогда старец сказал им: «Если бы вы были настоящими монахами, вы так не сделали бы». Старец был прав, потому что делать вид, будто мы не видим, — это не выход, так мы не достигнем чистоты. Зрение естественно для человека. Потупляет взор человек с греховным прошлым, потому что ощущает соблазн. Но такое поведение не возводит к совершенству, напротив, вызывает иногда еще больше мечтаний. Если ты посмотришь на женщину, то тебя может разочаровать, например, ее некрасивая внешность, а если не посмотришь, то много чего можешь вообразить. В конце концов, дело не в том, смотришь ты или не смотришь. Необходимо благоразумие, рассуждение.
Женщины, стараясь обратить на себя внимание или замечая, что на них обращают внимание, привлекают к себе не только через страстное прикосновение, но и через взгляд. Так что не говорите, что у вас непорочный дух, если ваши глаза бесстыдны, потому что бесстыдный взгляд — признак бесстыдного сердца.
Нужно ли дойти до греха на деле, чтобы понять, что глаза ближнего смотрели на тебя нецеломудренно? Нет, конечно. Любая женщина понимает бесстыдство, которое кроется в слове или взоре мужчины. Может быть, только он сам этого не понимает. Бесстыдство выражается в поддразнивающем, ироничном или льстивом слове, в шутке, желании сказать что-нибудь остроумное, так чтобы поставить женщину в трудное положение и показать ей, что она ниже мужчины. Бесстыдство особенно очевидно тогда, когда при этом он не чувствует расположения быть главой, руководителем и господином в ее жизни.
Когда сердца нецеломудренных при молчании уст открывают друг другу взаимное расположение через взгляды и когда они услаждаются взаимной страстью, вызванной плотским вожделением, их нравы лишаются непорочности, хотя тела и остаются нетронутыми нечистым буйством страстей.
Например, я говорю что-то остроумное, тонкое, обворожительное, замысловатое, изобретаю какойто софизм и вижу, что женщина
Тот, кто останавливает взгляд на женщине и кому нравится привлекать ее взгляд, не должен воображать, будто другие не замечают того, что он так себя ведет. Без сомнения, это видят и те, кого он и не подозревает. Но даже если предположить, что его поведение осталось незамеченным людьми, то можно ли это сказать о Том вышнем Свидетеле, от Которого невозможно ничего утаить? (4.5)
Человек способен предстоять пред Богом, только если он совершенно непорочен и чист.
Неужели оттого, что Бог, наблюдая со всей проницательностью, проявляет терпение, мы должны думать, что Он ничего не видит? Человек, посвятивший себя Богу, должен избавляться от преступного желания понравиться женщине — из-за боязни огорчить Того Свидетеля, Которому неприятны наши нечистые помышления.
Взор Господа проникает в глубины нашего сердца, но при этом Господь необыкновенно терпелив. Он не обрушивается на нас с гневом и не поражает молнией, Он нас терпит. Сколько бы раз в нашей повседневной жизни мы ни увлекались женщиной, внешне или внутренне, то есть сколько бы раз мы ни поддавались греховному помыслу, чувству или мечтанию, мы всегда повинны, хотя не решаемся признать свою вину. Бог никогда не попускает Своему созданию попасть в столь сильный водоворот искушения, чтобы вйдение Бога стало для него невозможным. Бог — зрящий и зримый. Человек сам ведет себя в трущобы и потаенные места в поисках греховных приключений.
Итак, всякий раз, когда мы поддаемся соблазну, вся тяжесть вины ложится на нас — и это бремя отягощает нас до тех пор, пока мы продолжаем добровольно пребывать в беззаконии, оправдывая себя и не раскаиваясь.
Согласно святым отцам, даже самый развращенный человек, как только скажет: Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: «Отче, я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим», сразу вступает на путь очищения и за относительно короткое время его сердце очищается и восходит на небеса. Если же у него это не получается, значит, он этого не хочет, а хочет оставаться во власти недозволенных желаний, которые он оправдывает. Другой причиной может быть склонность судить других, осуждение, пустословие, гордость: за эти прегрешения Бог наказывает человека тем, что попускает ему нравственное падение.
Когда вы окажетесь в церкви, где присутствуют женщины, храните сокровенную стыдливость. Тогда и Господь, внутри вас пребывающий, будет хранить вас. (4.6)
В древности многие монастыри не имели своих храмов, монахи ходили молиться в приходские церкви, и у них могла возникнуть скрытая, мысленная связь с женщинами через воображение, переписку или под видом духовного общения, потому что у дьявола много разных щупальцев, он действует и справа и слева.
Стыдливость, способность человека краснеть — это прекраснейшее доказательство того, что его душа девственна. Но если человек начинает тайно собеседовать с женщиной, выбирая между целомудрием и безнравственностью, словно играя в орел и решку, то в этом диалоге и недозволенном общении исчезают расстояния и происходит сближение. Это ведет обоих к мысли о том, будто они принадлежат друг другу или имеют нечто общее. Знаком сближения может быть подарок, письмо и даже простой взгляд, ведь глаза человека очень хорошо передают его чувства, даже если мы не стоим рядом, а беседуем только в воображении.