Трезвый расчёт
Шрифт:
Покинув медпункт, он не стал выходить к журналистам, не стал возвращаться в раздевалку. Вместо этого свернул в служебные помещения, спустился в подвал и пошёл вдоль горячих, пышущим жаром труб. Он знал, что Сан Саныч будет искать его. Артём должен был проиграть, «лечь» во втором раунде. Но вышло иначе, и теперь он разозлил бандита, который с лёгкостью забирает чужие жизни. Ситуация была опасная, но Артём заранее к ней готовился.
Трубы тянулись, казалось, на километры в обе стороны. Время от времени встречались ответвления из коридора, но Артём проходил мимо. Он
Теперь он не потерялся бы и с завязанными глазами.
Нужным оказался пятый отходящий влево коридор. Он плавно уходил вверх и Артём, ещё не протрезвевший, запыхался от подъёма. Его сердце отбивало чечётку, когда он толкнул дверь и вышел на нижнюю лестничную площадку.
Проигнорировав лестницу, Артём миновал пару дверей, зашёл в раздевалку для персонала и, не обращая внимания на удивлённые взгляды двух полуголых мужиков, залез на скамейку и открыл маленькое подвальное окошко. Подтянулся на руках, встал на карниз коленями и выбрался на улицу. С трудом поднялся, отряхивая колени и стараясь не думать о жутком головокружении, стучащей боли в висках, подрагивающем желудке и ноющих суставах. Огляделся, отдышался и зашагал прочь.
Если бы не ключ, Артём бы и в подъезд не попал. Сын, Лёша, давно уже избегал его, словно отца и не было вовсе. Что, однако, не мешало Лёше тратить деньги, вырученные Артёмом на поединках.
Поднявшись на пятый этаж, Артём позвонил в дверь. Ему открыла невестка.
– А, это опять вы… Лёша! – позвала она. – К тебе опять твой ал… отец пришёл!
Сын выскочил в коридор как ошпаренный.
– Ты что тут делаешь? – зашипел он. – Какого хрена? Я тебе говорил, чтобы ты к нам не лез!
Он оттолкнул жену и схватился за дверную ручку.
– Подожди, Лёш, – попросил Артём, дотрагиваясь до руки сына. – Нам надо поговорить!
– Не буду я с тобой говорить! Иди, бухай себе дальше на камеру!
– Лёш, это очень, очень важно, поверь! Мы так давно уже не разговаривали…
– Мама! – раздался из глубины квартиры голос внука, маленького Матвея. – Там деда?
– Нет, это… Дверью ошиблись, – сбивчиво ответила невестка, уходя от двери.
– Ещё и сына разбудил! – Лёша чертыхнулся и потянул на себя дверь. – Всё, пошёл отсюда!
– Лёша, постой! Мы ведь потом уже никогда не поговорим! Нам надо… Про Матвея…
– Пошёл на хер отсюда! – рявкнул сын, рывком захлопнув дверь.
– Дай хотя бы увидеть его! – крикнул Артём. – Матвеюшку дай увидеть! Лёша!
Закрытая дверь не шелохнулась.
Артём ещё постоял в подъезде, слушая отголоски эха от хлопка двери.
Потом развернулся и медленно пошёл к лифту. Ноги были словно свинцовые, уходить отсюда было… нет, не просто тяжело, а почти невыносимо. Чем-то на грани физических возможностей. Но Артём должен был заставить себя уйти.
– Зря ты это, – грустно сказал Сан Саныч Артёму, сидевшему на скамейке и жевавшему шаурму. – Вот убегал-убегал, а мы всё равно тебя нашли.
– Да, Сан Саныч.
– Может, это… – робко заговорил один из громил, вышедших из машины вместе с Сан Санычем. – Руку
– Слышишь, Артём?- спросил Сан Саныч. – Мои подопечные уже хотят начать членовредительство. Но я не думаю, что нам это понадобится. Коля, – обратился он к громиле, – сколько раз я тебе говорил, что калечить спортсмена такого уровня – это как пустить на мясо дойную корову. В машину его, ребята.
«Ребята» затолкали Артёма на заднее сиденье просторного чёрного внедорожника и сели по бокам. Сан Саныч сел напротив, закинув ногу на ногу. Благо, габариты машины это позволяли.
– Не буду ходить вокруг да около, – лениво сказал Сан Саныч. – Я был почти уверен, что ты меня, популярно выражаясь, кинешь, а потому не поставил на твоего противника ни копейки. Да, я ничего не проиграл, но ведь – вот беда! – я мог бы на тебе /заработать/. А этого тоже не случилось. Знаешь, почему? Правильно, потому что в том, что ты меня подставишь, я тоже не был уверен. Смешно, не так ли? Так очевидно было, а я всё надеялся… Наверное, сказывается моя вера в лучшее в людях. Мне часто говорят, что мой идеализм сведёт меня в могилу. Увы, но я идеалист. Возможно, последний в нашем поколении. А ты мутный человек, Артём. Мутный, да… Не понять, чего и хочешь. Но раз я ничего с этого боя не заимел, свой выигрыш ты отдашь мне.
Артём поморщился.
– Да, – продолжал Сан Саныч,- я знаю, что ты поставил сам на себя, и благодаря победе сорвал большой куш. Однако будем считать, что ты выиграл все эти деньги для меня. Ты… Ты что-то хочешь сказать?
– Никак нет, Сан Саныч, – смиренно сказал Артём. – Я всё вам отдам.
– Прекрасно. Молодец. На днях Лига, да и букмекеры тоже, переведут тебе деньги, а ты переведёшь их мне. Замечательно, великолепно. Положим, я доволен твоим смирением. Вот только… Мои друзья поставили на Сергея. Они проиграли, потому что понадеялись на меня, а ты был моим человеком.
– Почему же вы не предупредили своих друзей, если сами мне не доверяли?
Сан Саныч кивнул одному из громил, и тот саданул Артёма локтем под дых.
Удар пришёлся как раз по солнечному сплетению – Артём согнулся, его вырвало недавно съеденной шаурмой.
– Господи, Коля! – всплеснул руками Сан Саныч. – Кто, по-твоему, будет это безобразие убирать?
– Он, – кивнул свиноподобный Коля на Артёма.
– Не угадал. Это ты будешь убирать. Я тебе сколько раз говорил думать о последствиях, а? То ты игроку в покер руку сломаешь, то футболисту – ногу. Ты бы ещё по печени нашему чемпиону дал. Он ведь только после боя!
– Простите, Сан Саныч, – забормотал Коля.
– Не «простите», а тряпку в руки – и оттирать. Так, теперь ты. – Сан Саныч улыбнулся Артёму, словно собирался поздравить его с Рождеством Христовым. – Как я уже сказал, из-за тебя мои друзья проиграли. И теперь они хотят компенсировать свой проигрыш. А я, ты знаешь, весьма им сочувствую и очень, очень хочу исправить случившуюся неприятность.
Просто горю желанием протянуть руку помощи. Поэтому сегодня вечером состоятся подпольные бои, и ты будешь в них участвовать.