Трезвый расчёт
Шрифт:
Да ещё такого махрового алкоголика? Пока Артём выслушивал поздравления ведущего, на ринг вышли двое мордоворотов, один из которых вежливо сказал:
– Прошу за мной, господин Лапин.
Господин Лапин знал, что ничего хорошего ждать уже не приходится – но повиновался. Его отвели в раздевалку и усадили на деревянную скамью.
Артём огляделся: тесное помещение с ещё не законченным ремонтом – свежая краска на стенах, полупустые банки с краской и валики на полу.
– Что мы тут делаем? – спросил Артём, но ему не ответили. Его конвоиры
Прошло минут десять. Артёма уже как следует развезло – виски ударил в голову похлеще кувалды забойщика – и он уже перестал связно соображать.
А потом дверь открылась, и в раздевалку вошли Сан Саныч и несколько человек в смокингах – видимо, кто-то из гостей в зале.
– …сами видите, – говорил Сан Саныч. – Опустившийся алкоголик.
Совершенно ненадёжный человек. Я пытался объяснить ему, как нужно вести себя в приличном обществе, но он, как оказалось, совсем ничего не понял.
– Так зачем же ты его выпустил на бой? – возмущённо спросил кто-то.
– Ошибся. Ошибся, господа. Наверное, я слишком верю людям. Идеалист, знаете ли. Возможно, последний в нашем поколении… Каюсь. Однако не волнуйтесь – я всё верну. Всё до последней копейки.
– Конечно, вернёшь. Но этого мало. Я хочу, чтобы вот этот вот… Заплатил.
– Этот алкоголик? Да бросьте, господа! Я выброшу его на улицу, и всегото! Он сам умрёт от пьянства, не сегодня, так завтра!
– Слишком уж мягко вы к нему относитесь, Александр. Этого недостаточно, – настаивал кто-то. – Из-за него я сегодня выглядел идиотом перед своей женой. Мы все выглядели идиотами.
Остальные гости согласно закивали.
– Нужно преподать урок, – продолжал гость. – Не для него – для остальных, кто может забыться. Мы здесь не в игрушки играем. Мы делаем деньги.
– И требуем к себе уважения, – поддержал кто-то.
Сан Саныч замешкался, но через секунду согласился:
– Х-хорошо, господа. Как вам будет угодно. Я всё сделаю.
– Сегодня же.
– Как скажете, сегодня.
– И я хочу это видеть, – продолжал гость. – А то как бы этот ваш идеализм не сыграл с вами злую шутку. Я хочу быть уверен, что наглец умрёт.
– И я! Я тоже! – загалдели остальные.
– Хорошо, господа, хорошо! – Сан Саныч примирительно поднял руки. – Он получит по заслугам! Что же… Нужно выбрать место, чтобы провести это неприятное дельце…
Даже одурманенный до крайности, Артём понимал, что это тупик. Теперь, что бы ни обещал ему Сан Саныч, из этой ситуации никак не выбраться. Он всё поставил на кон – и проиграл. Сейчас эти люди решат, где и как его убить, а потом его, безвольного, увезут в какую-нибудь подворотню и там подстрелят. Или скинут с крыши, чтобы походило на суицид. Они ведь, наверное, глупых ошибок не совершают, а отступать явно не намерены.
– Последнее… последнее… – прохрипел он, не без труда совладав с распухшим языком.
– Последнее? –
– Последнее… желание, – выдавил Артём.
– Последнее желание? – удивился Сан Саныч.
– Вот ведь наглец, – покачал головой другой гость.
Сан Саныч оглянулся на остальных и смущённо кашлянул, не зная, что сказать.
– Пусть получит своё последнее желание, – хмыкнул гость с тростью. – Мы же не дикари. Пусть всё будет, как надо. А потом избавьтесь от него.
– Курить… – попросил Артём. – Дай закурить…
Сан Саныч ещё раз смущённо глянул на гостей, потом спросил у телохранителей:
– У кого-нибудь есть сигареты и зажигалка?
– У меня, – ответил один.
– Хорошо. Дадим ему выкурить сигарету, когда приедем на место.
– Сейчас… Сейчас дай закурить… Я же отрублюсь скоро… Ничего уже не смогу, не затянусь… Будь человеком, Сан Саныч… Ну, чего тебе стоит, а?
Гости негромко засмеялись, переглядываясь.
– Быдло, – сказал гость с тростью. – Доктор для нищебродов. Дай ему эту чёртову сигарету.
Охранник помог уже почти сползшему на пол Артёму сесть прямо, воткнул ему между губ сигарету и щёлкнул зажигалкой. Тот затянулся и закашлялся.
Сигарета едва не выпала из его ослабших губ, но он вовремя подхватил её пальцами.
– Знаете… Знаете, что хорошо умеют доктора для нищебродов? – спросил Артём, подув на тлеющий огонёк сигареты, отчего тот разгорелся ярче.
– Явно не пить, – ответил ему кто-то.
– Разве?.. Что ж, может быть… Зато мы умеем как следует зажигать.
Он вдавил горящую сигарету в свою рубашку и та, пропитанная пролитым виски, мгновенно занялась. Люди ахнули и попятились к выходу, но слишком растерялись и потому замешкались. Артёму только это и нужно было. Собрав остатки воли в кулак, он вскочил и бросился к Сан Санычу. Крепко обхватил того руками и что было сил прижал к стене.
Кто-то из охранников попытался расцепить Артёма и Сан Саныча, но у него не вышло – Артём держался намертво. Пламя перешло на пальто Сан Саныча и лизнуло свежевыкрашенную стену. Масляная краска сперва задымилась, а через мгновение уже и загорелась. Гости в смокингах, наконец, смогли разобраться со своими ногами и выбежали из раздевалки. Охранники ещё пытались какое-то время найти, чем сбить пламя, но когда загорелась вся стена, сбежали вслед за гостями.
Выпитый за день алкоголь и влитая химия замедлили приход боли, даже притупили её вначале… но огонь есть огонь. Артём знал, что будет больно, но и не догадывался, что настолько.
Знал он, однако, не только о боли. С самой первой своей встречи с Сан Санычем он понял, что выйти сухим из этого спорта не получится. Он знал, что его будут доить, выжимать раз за разом, пока он не сломается – или пока не умрёт. А поучаствовав в купленных соревнованиях, он окончательно убедился в безвыходности своего положения.