Три аксиомы
Шрифт:
В результате неотвратимых конфликтов с природой скудеют наши водоемы, исчезает русская рыба. Мы уже не видим волжской стерляди, белорыбицы, астраханской сельди «залом» по килограмму в штуке. Выходят из обихода не только изысканные лакомства для гурманов, но и привычные народу рыбы массового потребления. Вспомните столь вкусно описанную Константином Фединым в романе «Необыкновенное лето» всенародную рыбу — «астраханскую вяленую воболку весеннего улова». Народная мудрость и вековой опыт помогли найти такой способ ее обработки, что не требовались ни холодильники, ни упаковка; лежала вобла горами под открытым небом в любую погоду и не портилась.
Ее
По этому вопросу должен высказать одну мысль. Она прозвучит не модно, но я ручаюсь за ее справедливость.
В библейских сказаниях бог Саваоф творил из ничего, а человек так не умеет, он всегда только обменивает: возьмешь в одном месте — в другом убудет. Если вода начинает вращать турбины электростанций, она становится негодной для жизни проходных рыб. Ежели сейчас начинают усиленно забирать воду Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи для орошения полей Средней Азии, неизбежно начнет усыхать и угасать Аральское море. Если для улучшения Каспия и Азовского моря перебросят через каналы на Юг воду северных рек, обозначатся изменения на Севере. Их сейчас даже невозможно предвидеть, но они будут.
Природа подобна тришкину кафтану, и никуда из замкнутого круга не вырвешься: можно отрезать лоскут от полы и пришить к рукаву, можно поступить наоборот, а так, чтобы пришивать без обрезков, получать одни барыши, ничего не отдавая взамен, — нет, такого не бывает. И потому мы обязаны трезво рассчитывать, где распороть и где пришить.
За все время своего существования человечество вело обмен в конечном итоге с выгодой для себя и никогда не рубило сук, на котором само сидит. Люди превращали гектары леса, пустынь, болот в плодородные поля. Тысячи лет назад трудом человека созданы орошаемые земли Китая, Месопотамии, Египта и Средней Азии, а все сельское хозяйство Западной и Центральной Европы ведется на землях, раскорчеванных из-под леса.
Станем надеяться, что и в дальнейшем обмен пойдет к выгоде для человечества.
Надо отличать неизбежность от небрежности. Когда заводы и фабрики спускают в реки ядовитые сточные воды — это уже не честный обмен, а явное надувательство. Мы далеко уклонимся от нашей темы, если станом рассматривать, почему так произошло и надолго затянулось. Найденные способы очистки позволяют надеяться на успешное решение проблемы в ближайшем будущем.
Более ста лет назад американский дипломат Джордж Марш написал книгу «Человек и природа» и в ней привел длинный список преступлений человека перед природой. Марш многого не понимал и все же не был беспросветным пессимистом. Современные же маршисты, маршируя от той же самой печки, приходят к совсем не утешительным выводам. Но ведь счет-то ведется односторонний, перечисляются все потери и замалчиваются полученные взамен приобретения. Уж будто бы только истребляли? А возьмите антоновскую яблоню с тонной плодов на ветвях, асканийского барана с пудом шерсти, курицу, несущую две сотни яиц в год, капустный кочан в полпуда весом, корову, дающую ведро молока за один удой — таких растений и животных дикая природа не знает. Хлебные злаки, овощи, домашние животные, вообще все, что дает сельское хозяйство и что составляет основу нашего питания, — все это создано человеком.
Под влиянием хозяйственной деятельности человечества производительные силы природы увеличивались. Возьмем факт общеизвестный. На него указывал Д. Н. Прянишников (1865–1948 гг.) в своих лекциях студентам. В Западной Европе в 1770–1780 годах снимали пшеницы по 7 центнеров с гектара, в 1840–1885 годах — 16 центнеров, к 1925 году постоянный и устойчивый урожай повысился до 30 центнеров.
Д. Н. Прянишников подсчитал, что природа нашей страны позволяет при нынешних возможностях увеличить продукцию сельского хозяйства в 12–14 раз.
А сейчас наступает эра химии. Лет двадцать назад всякий искусственный материал встречался недоверчиво и пренебрежительно: «Эрзац, сплошная химия, фальсификация, подделка!» А в недавнее время, когда я впервые встретил на улице девушку в роскошнейшем кожаном пальто яркой расцветки с такой тщательно обработанной поверхностью, что глазу скользить по ней мягко, то невольно остановился и восхищенно спросил:
— Должно быть, очень высокий сорт кожи? Как это называется? Шевро, хром, сафьян?
— Нет, — отвечает, — синтетика.
Теперь слово «синтетика» произносят почтительно и только спрашивают: «Отечественная или импортная?»
Наш разговор идет о лесах. А о самом остром из всех разыгрывавшихся в природе конфликтов я рассказал для сравнения. Попробуем перенести рыбные дела на лесной язык. Положение в рыбном хозяйстве станет понятным леснику, если он представит, что деревья утратили способность плодоносить, что у нас начисто вымерли сосна, ель, дуб и даже осина и мы вынуждены довольствоваться канадским тополем и хемлоком, посылая за ними флотилии кораблей через океан.
Но в лесах ничего подобного не произошло, условия существования деревьев не изменились. Перед лесоводами не стоят такие головоломные задачи, какие встали перед ихтиологами.
Развитию лесного хозяйства не препятствуют никакие новые обстоятельства, возникшие в природе. Лес — самый безмятежный и наиболее перспективный из всех разделов природы. Есть полная возможность умножить и качественно улучшить наши лесные богатства. Уровень лесного хозяйства не зависит ни от чего другого, кроме размера государственных ассигнований.
У нас до леса руки не дошли, работа запущена. Десять лет назад в нашей стране расходовалось на лесное хозяйство 200 миллионов рублей в год, этого явно было мало. В 1965 году расходы возросли до 493 миллионов рублей, охраной леса и уходом за лесом занято полмиллиона человек.
В последнее время в Советском Союзе ежегодно сажается и сеется по два миллиона гектаров леса, то есть столько же, сколько проходится сплошными рубками. Но мы не вправе считать наши обязанности перед лесом выполненными.
Наши таежные северные и сибирские леса плохи, заболочены, медленно растут; уничтожают их пожары и грызут гусеницы да личинки всяких вредных насекомых.
Это ложный взгляд, что пусть-де леса стоят, как прежде стояли, и ничего якобы с ними делать не надо. Чтобы все леса привести в порядок, нужны экскаваторы, канавокопатели, бульдозеры, путеукладчики, тракторы, плуги, посадочные машины, самолеты и вертолеты. Все это стоит денег. Нужны, стало быть, деньги.
А благочестивыми словами о сбережении лесов делу не поможешь. Пустая болтовня давно уже всем осточертела.