Три дня без любви (поветь, рассказы)
Шрифт:
Всегда есть тот, кому ты сейчас не нужен. Вадик осознал этот нехитрый факт, забравшись на палубу. Крики «Горько!» оборвались на первой букве «о».
— Здрасте… Я тут это… Плавал… Спасибо… Счастья вам семейного. И любви до гроба… До свидания.
Тяжело дыша и оставляя после себя мокрые печальные следы, он пересек баржу, лавируя между столами, и по специальному трапу спустился на берег. Никто из присутствующих не предпринял никаких шагов, так потрясла всех увиденная картина. И только прекрасная невеста посмотрела на героя с легкой грустью и
Берег встретил прохладой и аплодисментами зевак. Кто-то кричал: «Молодец! Классно мусоров сделал!» Публика уже врубилась в ситуацию. Что не по своей воле парень заплыв устроил.
Но принимать поздравления оказалось рано. Знакомый «уазик» приближался к берегу. Мусора не любили проигрывать, особенно на глазах налогоплательщиков. А значит, нельзя терять ни секунды, как банально это ни звучало.
Бегать без ботинок не так комфортно. Но ждать, пока кто-то предложит свои, смысла не имело. У Вадика был нестандартный размер, ничего бы не подошло.
Он добежал до ближайшей улицы, вскинул руку. Жаждущий наживы частник на потрепанном серебристом «хёндае» тут же взял вправо. Внешний вид потенциального пассажира его совершенно не смутил.
— Куда?
Вадик назвал адрес салона «Фантазерка».
— Что по деньгам?
— Не обижу.
Чем расплачиваться, Вадик не представлял, но сейчас это отошло на второй план. На первый — приближающийся «уазик».
— Садись… О, погоди…
Водитель, мужик лет тридцати, вытащил из-под сиденья большой полиэтиленовый пакет и постелил на пассажирское место.
— Зачем обшивку портить? Еще пригодится.
Вадик забрался в машину.
— Старик, только побыстрее, а?
Парень бросил взгляд в зеркало заднего вида.
— От ментов бегаешь?
— Типа того. Хотят наградить за спасение утопающего, а мне наград не надо. Я за идею.
— Дело хорошее. Сотенку накинешь, оторвемся.
— Хоть две.
В кино гонка выглядела бы живописней. Сбитые пешеходы, столкнувшиеся бензовозы, протараненные витрины. Огонь, кровь. А в питерских пробках кассу не соберешь. Не «Форсаж» и не «Такси», иначе говоря. Кроме мата и гудков, никаких спецэффектов.
От одного светофора до другого, аки улитки. Никаких эмоций, кроме презрения. И никуда не свернуть, на то они и пробки. Менты не отставали, пошли на принцип. Над ними цинично и грязно надругались на глазах десятков тысяч свидетелей.
— Что натворил-то? — полюбопытствовал водила.
— Мокруху, — вспомнил Вадик сериальное слово, — видишь, мокрый весь.
— Бывает. Я тоже сидел… В Яблоневской зоне. Слыхал про такую? Здесь, под Питером.
— Нет.
— Два года тянул от звонка до звонка. А за что? Козлу одному по рогам дал. Так не просто же так, а за дело! Прикинь, девчонку мою лапать стал! Ну, я и приложил справа. Подумаешь, нос дятлу сломал. А мне хулиганку, как с куста. Дескать, в общественном месте махач устроил. В кабаке то есть. А то, что это личные разборки,
— Два года?!
— Ну дык! Я ментов после этого за людей не считаю… Самое обидное, пока сидел, девчонка другого нашла. Не дождалась.
— А вы просили?
— Еще бы… Не то что просил. Кричал, когда конвой из суда уводил. Только зачем ей ждать? Годы потеряет, а каким я оттуда вернусь? У, падлы!
Последнее слово относилось не к женскому полу, а к сотрудникам правоохранительных органов. Сотрудники приближались и могли открыть огонь на поражение.
Наконец «хёндай» вырвался из пробки на оперативный простор и напряг все свои лошадиные силы.
Два года! И это не виртуальная реальность! А самая настоящая. Менты не затем гонятся, чтобы фен с полотенцем предложить.
А если Лерка тоже не будет его ждать? Зачем он ей, такой заштампованный нужен? С ним никакой романтики, кроме доски гладильной.
Он не хочет ее терять!
— А нельзя еще прибавить?
— Помяться можем. Я ж не стритрейсер. Но не бойся, не догонят. Они тоже не идиоты.
Он начал рассказывать, что после освобождения устроился к знакомцу по зоне в фирму. Перекладывал бумаги с одного края стола на другой. Взял машинку в кредит, но грянул кризис, и теперь приходится кормиться извозом. Сволочам банкирам ничего не объяснишь.
Вадик не слушал.
— У тебя деньги небось тоже мокрые? — вспомнил про главное драйвер.
— Чего?
— Деньги-то вообще есть?
По лицу пассажира водитель понял, что тот неплатежеспособен, и слегка придавил педаль тормоза.
— Не останавливайтесь, у меня есть деньги!
Вадик сунул руку в задний карман брюк и извлек пластиковую карточку.
— Держите. Пин-код семь-три-четыре-шесть. Там хватит. Даже с горкой. На случай проблем с властью.
Он вспомнил код! Так же неожиданно, как и забыл! Память полностью восстановилась после удара головы о воду. Или еще от чего! Какая разница, главное восстановилась!
— А не гонишь? — засомневался водитель, понимая, что остановиться и проверить по условиям задания не получится.
— Я своих не кидаю.
Наверное, прозвучало убедительно. Водитель взял карточку и сунул ее в нагрудный карман рубашки.
Да, дорогая поездочка. На три с лишним тысячи баксов. Которые еще и возвращать придется. С процентами. Вряд ли судимый драйвер принесет сдачу. Да и куда ее приносить?..
Плевать! Деньги — это всего лишь условные единицы. А жизнь не условна.
Они приближались к цели. «Уазик» не отставал. Сержант включил сирену и дурацкие лампочки на крыше. Драйвер в отместку повернул ручку магнитолы на максимум. Реппер Эксзибит из «Тачки на прокачку» без труда перекричал милицейскую сирену.
Промелькнуло кафе «Ромашка». Лишь бы Лерка оказалась в салоне, лишь бы не ушла раньше времени с работы. Тогда полный гламур.
— Все, тормози! Я дальше сам. Код не забудь. Семь-три-четыре-шесть! Там только одна попытка!
— Не забуду. Удачи.