Три дня до смерти
Шрифт:
— Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, — пригласила Амалия.
Я сделала шаг, но садиться не стала.
— Прошу прощения, если мы помешали.
— Нисколько. Хорзт рассказывал о необычном сообщении, полученном им по каналам экстренной связи.
— Сообщение? — Я понятия не имела, что такое экстренный канал связи для её народа или для гномов. — От кого же?
Амалия смотрела мимо меня.
— По-моему, он один из ваших, — сказала она Вайяту. — Его зовут Руфус Сент-Джеймс.
Вайят шагнул вперёд, сжимая кулаки. Он нацелился на Хорзта, и я практически видела яблочко
— Он был ранен, когда полукровки схватили меня, — сказал Вайят. — Откуда нам знать, что его не обратили? Это может быть уловкой.
Хорзт хмыкнул. Хотя это больше походило на бульканье, учитывая его рост. Он сморщил свой курносый нос.
— Мы можем чувствовать запах людей, независимо от их маскировки, а вампиры сильно воняют. Поверь мне, человек, он не был обращен, иначе мой кузен знал бы об этом.
— Ваш канал связи — это ваш двоюродный брат? — уточнила я. Определенно, это звучало менее впечатляюще без налета мистики.
— Апофи видят и слышат то, чего не видят другие, — сказала Амалия.
— Апофи?
— Те, кого вы называете гномами. Я доверяю их суждениям, и вам следовало бы поступить так же. Этот человек, Руфус Сент-Джеймс, просит встречи с вами, чтобы поделиться информацией. Он говорит, что хочет помочь.
— Однажды он уже это говорил.
— Когда? — спросил Вайят.
— Прямо перед тем, как тебя арестовали. Он сказал, что верит нам. Он помог мне бежать, и я верю, что он собирался помочь, как он и сказал, только напали полукровки.
Вайята это не убедило.
— Две трети его команды мертвы, Эви. Его подстрелили меньше суток назад. Как он собирается помочь?
— Я не знаю, но Надя всё ещё жива, и без сомнения, она захочет отомстить людям, которые убили её товарищей по триаде и ранили её куратора. Мы должны навестить его.
— Возвращаться в город, — произнесла Амалия, — и опасно, и безрассудно. Вы снова попадёте в плен.
— Не рассчитывайте на это. — Я осмотрела комнату. Чего ещё не хватало эльфам, так это часов. — Амалия, который час?
— Сейчас без четверти восемь утра, — ответила она, не глядя ни на что в поисках подтверждения.
— Тогда у меня есть ещё двадцать часов.
Она кивнула. Вайят поморщился.
Я повернулась к Хорзту.
— Может ли ваш кузен передать Руфусу сообщение от нас? — Когда он кивнул, я продолжила: — Нам нужно, чтобы он свел нас с Надей. Она может быть полезной.
— Это неразумное решение, — возразила Амалия.
— Ну, тогда считайте меня дурой и покончим с этим, — сказала я, уперев руки в бока. — Я благодарю вас за то, что вы сделали для нас, Амалия, и за то, что дали нам безопасное место для отдыха. Я просто не могу отказаться от этого, не тогда, когда знаю, что есть часть головоломки, которую не вижу.
Её лицо потемнело до кобальтового цвета. Плохо.
— А если тебя снова схватят, несмотря на твою уверенность? Что, если Товин получит то, что хотел? Ты дашь ему возможность вызвать Испорченного с другой стороны Предела?
— Да, — ответил Вайят. Он вложил свою руку в мою. — Разве не говорят, что нельзя выиграть шахматную партию,
Я сжала его руку.
— Всегда думала, что говорят «нельзя приготовить омлет, не разбив несколько яиц».
— Ты рискуешь не только яйцами, — сказала Амалия. — Ты рискуешь всеми нашими жизнями и безопасностью этого города.
— Я думала, вы сказали, что пришли сюда, чтобы защитить Предел. Даже если каким-то чудом Товин снова доберётся до нас, ему всё равно придется пройти мимо вас. Верно?
Кожа Амалии посветлела до бледно-голубого цвета. Она посмотрела вдоль стола на Хорзта, который, казалось, заинтересовался своим кубком вина. Они не опровергли и не признали мое заявление. Маленький лидер фэйри казалась почти… смущенной.
— Только не говорите, — сказал Вайят, — что такие, как вы, пацифисты?
— Я сказала только, что мы охраняем Первый Предел, — призналась Амалия. — Я не говорила, что мы можем защитить его с помощью физического насилия. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы предотвратить его захват, и Хранители Земли хорошо защищают нас, но и они ненадёжны. Их доступ во внешний мир постепенно отрезается, а наши контакты с другими расами ограничены.
— Может, вам стоит почаще выбираться отсюда, — сказала я. — Послушайте, я понимаю, к чему вы клоните, но не могу сделать то, что вы хотите. Я ценю мягкую постель, хорошую еду и возможность спокойно прожить свой последний день, но это всего лишь отдых, и теперь пришло время вернуться к работе. Нам нужно выяснить, как добраться до Товина и убить его.
— Эльфов трудно убить, даже если подойти достаточно близко, — сказал Хорзт. — Они хитрые гады и быстро исцеляются.
— Я уже говорила, что могу потребовать от тебя ещё одной услуги, Эвангелина, — сказала Амалия.
Я подняла свободную руку.
— Извините, но я не собираюсь прятаться под землей только для того, чтобы не дать Товину напасть на мой след.
— Это не та услуга, о которой я собиралась просить. — Её ноздри раздулись, а кожа вернулась к своему обычному темно-синему оттенку. Драгоценные камни на её коже, казалось, потеряли свой блеск. — Ты можешь покончить с этим, Эвангелина, прежде чем это начнется. Нет никакой необходимости рисковать чужими жизнями, кроме своей собственной.
— Давайте не будем возвращаться к этому разговору. — Гнев вспыхнул во мне, щёки покраснели. — Я не собираюсь перерезать себе вены, нанося упреждающий удар по плану Товина. Если нас снова схватят, тогда, конечно, может быть, но не сейчас. Не тогда, когда у нас есть время и шанс закончить все по-другому.
Я взглянула на Вайта, который с молчаливой яростью уставился в пол. Была ли его ярость направлена на мое замечание о перерезанном запястье или на вновь озвученное Амалией предложение покончить с собой, я не знала. Наверное, и то, и другое.
— Вы, люди, делаете глупости ради любви, — сказала Амалия с некоторой грустью. — Когда-то я завидовала вашим чистым чувствам и вашей способности любить, но не более того. Это заставляет вас терять из виду то, что является самым важным.
— С моей точки зрения, — прорычал Вайят, — нет ничего более важного.