Три дня до смерти

Мединг Келли

— В первый раз было не больно, — ответила я. — Но вот всё дерьмо, ведущее к смерти, это больно.

Он склонил голову. Я прижала дуло к его затылку. Чистый выстрел, идеальное убийство, даже для вампира. Мой палец дернулся. Я не могла его сжать. Не могла решиться на убийство.

— Сделай это, Чал.

Закрыла глаза.

— Отпусти меня.

Я не могла дышать.

— Спаси меня.

Нажала на курок. Пистолет взревел. Я закричала.

Глава 25

14:00

— Это бесполезно. — Надя постукивала пальцами по

клавиатуре ноутбука. — В этом городе нет никаких мельниц. Ни перерабатывающих бумагу фабрик, ни мукомольных заводов. Он соврал тебе.

— Всё равно проверь, — огрызнулась я.

Я укрылась на кухне Руфуса с банкой персиков и консервным ножом, пока Надя и Вайят занимались поисками нашей единственной зацепки. Зубья открывашки прорезали неровную дорожку вокруг края банки. Густой сироп растекся. В животе у меня заурчало. Руфусу действительно стоило чаще ходить по магазинам.

Надя бросила на меня свирепый взгляд поверх ноутбука, на который я тут же ответила. Коротко фыркнув, она опустила голову. Вайят стоял позади неё за обеденным столом, скрестив руки на груди, и читал через её плечо.

Досье на Чалис не выявило больше ничего полезного для определения новых фактов существования дара телепортации. У нее был список обследований у детского психолога длиной с мою руку, а также несколько отметок о посещении его в подростковом возрасте. И медицинские записи за два попадания в больницу по скорой помощи в средней школе — передозировка наркотиков, которая, казалась, больше связанна с переходным возрастом, чем с проявлением дара. Это только подтверждало, что она была одинокой, беспокойной женщиной задолго до того, как Алекс её встретил.

— Старая мельница, — произнес Вайят эти слова в десятый раз с тех пор, как я их передала. — Может, это шифр для чего-то другого?

Я закатила глаза.

— Конечно, возможно, местонахождение Товина скрыто в тексте «Тайны старой мельницы» братьев Харди.

— Я серьёзно.

— Я тоже. Он сказал «старая мельница», понятно? — Я бросила зазубренную крышку банки в раковину и вытащила вилку из ящика. Персики были теплыми и слишком сладкими, но я всё равно их съела.

— Ничего, — ответила Надя. — Никаких мельниц в черте города.

— Ты просмотрела пригород? Горы к северу?

Она хмыкнула и напечатала что-то ещё. Я жевала персик, несколько нервничая от слабого металлического привкуса плода. Ну что же. Если Товин не убьёт меня первым, то это сделает ботулизм.

— Там нет ничего существенного, Эви, — произнёс Вайят, посмотрев на другую страницу на экране компьютера. — Надя, попробуй поискать на картах названия улиц или зданий.

— А как насчет логотипов компании? — предложила я.

— Одну минуту, пожалуйста, — ответила Надя.

Её пальцы запорхали над клавиатурой. Ноутбук зажужжал. Они с Вайятом наклонились ближе. Синий свет монитора отражался в их глазах. Я проглотила ещё один персик. В другом конце комнаты Руфус продолжал спокойно сидеть в своем кресле. Терпеливый, наблюдающий, безучастный. Это выглядело жутковато.

В целом квартира Руфуса выглядела по-спартански, как номер в мотеле. Я поймала себя на том, что оглядываюсь в поисках личных вещей. Фотографии или пресс-папье, даже старый пакет, который не попал в мусорное ведро. Что-то, доказывающее, что человек жил здесь в течение достаточного времени. Он предпочел жить в дерьмовой части города, но даже не пытался сделать своё жильё уютным?

С другой стороны, Ваяйт жил в шикарных квартирах и мотелях, сдаваемых на неделю. Может быть, у всех кураторов имелись кочевые наклонности.

Мое внимание привлекли простые белые настенные часы рядом с холодильником цвета слоновой кости. Было уже больше двух

часов. Четырнадцать часов до развязки, а мы всё ещё «гонялись за своими хвостами». Даже не на потеху публике, а просто потому, что мы жалкие и не имеем никаких зацепок.

— Кроме фермерского рынка под открытым небом, который работает каждую субботу с девяти утра до полудня, — сказала Надя, — у нас ничего нет. Нет улицы с названием Олдмил, нет логотипа, который имеет смысл. По логике вещей, Товин не может прятаться ни в одном из этих мест. — Она изогнула бровь, глядя на меня. — Возможно, ты поторопилась, пристрелив нашего пленника.

— Он не лгал, — отрезала я. Банка из-под персиков присоединилась к крышке, с громким стуком ударившись о грязную раковину.

— Он — полукровка. Они все лгут. Ты дура, раз ему поверила.

— Я знала его ещё до того, как он обратился, ты, русская сука. Обращение не закончилось, он сопротивлялся ему. В конце я разговаривал с Алексом, а не с вампиром, и я уверена в этом, так что отвали к чёрту.

Она начала вставать, сжав кулаки.

— Вы обе можете прекратить? — сказал Вайят. — Ссоры могут быть забавными для вас, но это не помогает. — Он положил руки на плечи и толкнул Надю обратно в кресло. Она не сопротивлялась ему.

Я почувствовала странный укол ревности к тому, как он прикасался к ней. Проклиная себя за глупость, я сосредоточилась на подсказке, а не на своей ненависти к Наде. Наше вынужденное объединение не стерло того факта, что она когда-то охотилась на меня и была готова убить.

Если люди думают, что обычным охотникам за головами [8] приходится тяжело, они должны попробовать поохотиться на гоблинов, чтобы заработать на жизнь. Мы заставляли самых закоренелых догхантеров [9] выглядеть как кошечки.

8

Охотник за головами — (англ. Bounty Hunter, буквально «охотник за вознаграждением») — человек, за денежное вознаграждение занимающийся розыском и поимкой/убийством беглых преступников и дезертиров, а также лиц, подозреваемых в совершении преступлений и не явившихся на судебное заседание в назначенное время.

9

Догхантеры — («охотники на собак» — от англ. dog + hunters, также догкиллеры) — самоназвание лиц, которые по собственной инициативе занимаются отстрелом или отравлением безнадзорных собак в населённых пунктах.

— Олсмилл, — произнёс Руфус. Это был его первый вклад в нашу беседу за последние тридцать минут. Он всё ещё смотрел в пол, и в его бледных чертах появилась настороженность. Он двигал глазами назад и вперед, словно читая. В поисках неуловимой памяти.

Мы ждали, трио непонимающих взглядов.

— Это ещё не всё, или мы должны догадаться? — поинтересовалась я.

— К северу от города, — сказал он с силой в голосе, посмотрев вверх, прямо на меня. — Заповедник Олсмилл [10] закрылся двадцать лет назад. Владельцы обанкротились после того, как их животные стали умирать. Никакой болезни или видимой причины; они просто взяли и умерли.

10

Олсмилл (на англ. Olsmill) звучит созвучно с Олдмилл (на англ. Old Mill) в переводе на русский язык «старая мельница», отсюда и получилась путаница.