Три дня и три ночи в загробном мире
Шрифт:
Во мне зародились опасения, и я спросил Старца: "Отец, а может быть, эти собаки ищут нас и могут выдать диаволосам? А диаволосы, ты говорил, — главные властители этой земли?"
"Не бойся, сын мой, — успокоил меня Старец. — Наших следов собаки не найдут, а мы найдём их следы и увидим, где они укрываются".
— А разве они прячутся?
— И диаволосы прячутся, и собаки их прячутся.
— Где же они прячутся, Отец?
— Под землёй. Вот потому-то эта земля бесплодна и пуста, ни деревца, ни растения, засуха, и ничего не родится на ней, ибо вся она подрыта норами и тайными
Мы приближались к громадному зданию, одиноко стоявшему в выжженной пустыне. Многоэтажное, чёрное и очень мрачное на вид строение.
Я спросил у Старца, что это за угрюмое здание?
"Тюрьма!" — отвечал он.
И правда, когда я подошёл поближе, то увидел, что окна на всех этажах были маленькие, заделанные толстыми железными решётками. Стены тюрьмы были изукрашены всевозможными фигурами зверо-человеков и чудовищ. На крыше возвышалось множество статуй. И всё было чёрное, как бы покрытое налётом копоти.
До самой тюрьмы мы не дошли, а остановились на дороге, у очень высокого железного столба, от которого расходились во все стороны бесчисленные нити телеграфной проволоки. Ещё когда мы шли по дороге, я заметил, что во многих местах из земли поднимается проволока и тянется к столбам. Теперь я понял, что вся она вела к этому высоченному столбу.
Подле него стояла маленькая железнодорожная будка над полотном с искривлёнными рельсами. Мы зашли в эту сторожку.
За столом сидел человек, одетый в звериную шкуру. Лицо у него было человеческое, и он крепко спал, положив голову на стол подле бутылки водки. На полу валялись выпавшие из его рук два сигнальных флажка. Чёрный и красный.
Старец посмотрел на него и шепнул: "Спит… Иди за мной, сын мой".
Мы направились за будку, где стояло отхожее место, и вошли в него.
"Не гнушайся этой грязи, ибо через эту мерзость ведёт вход на съезд диаволосов. Надо потерпеть, чтобы пройти на их тайное сборище…"
Отхожее место было всё завалено нечистотами. Где тут искать вход, когда и шагу нельзя сделать?
Но Старец велел мне отодрать грязную доску в углу. Я уцепился за неё… и сразу открылся узкий проход, такой, что едва ли в него и пролезешь.
"Полезай туда!" — сказал Старец. Я растерянно стал просовываться в расщелину. Старец последовал за мной.
Только мы пролезли через дыру, как я увидел уходящие вниз ступени. "Да, — подумал я, — тут на самом деле есть ход под землю".
Мы спустились по ступеням и очутились в подземном коридоре. Старец снова освещал путь во тьме: не то свет излучала его протянутая рука, не то он исходил от его белых одежд. Вскоре мы подошли к громадным железным вратам. На них висел большой древний замок. Я подумал, чем же мы откроем эти врата, но Старец протянул мне большой заржавленный ключ. "Я знал, где они его прячут", — добавил он. И я вспомнил, как он что-то искал в отхожем месте среди нечистот.
С большим усилием я повернул ключ в замке. Со скрипом и лязгом открылись врата. За ними виднелось множество коридоров, расходившихся в разные стороны. В какой из них направиться нам, я не знал, но был спокоен, что Старец знает верную дорогу. Мы шли по лабиринту ходов. В подземных проходах
Я присмотрелся к ним, и мне показалось странным, что сырые кирпичи были тёмно-красного цвета, словно обожжённые… Старец, видя моё сомнение, рассказал мне, что сырые кирпичи потому красны на вид, что замешаны на крови людской, и для крепости в них положены волосы, которые бесы добывали с отрезанных голов чёрных, и что эти кирпичи пойдут на стройку башен зверо-людей.
Наконец, мы добрели до новых врат. На них стояла краткая надпись, от вида которой меня охватила дрожь. Там стояло: "АД". Старец открыл врата, и я приготовился увидеть нечто кошмарное…
У меня стучали зубы и выступил холодный пот, когда я двинулся за Старцем в разверстые врата Ада… Но там меня ждала полнейшая неожиданность: мы очутились в огромном и чудесном зале, очень похожем на роскошный театр. Кругом бархатные кресла и ложи. На каждом кресле номер и чьё-то имя. Кроме того, подле каждого кресла не то диковинный телефон, не то какой-то радиоаппарат.
Зал обильно украшен статуями, картинами и надписями. Но всё это художественное украшение было до краёв наполнено неслыханным кощунством и издевательством над человеком и всем, что для него свято.
В центре зала расположен был огромный стол, накрытый всевозможными яствами и напитками.
Мы вошли в зал, когда в нём была полная тишина и пустота. Но вдруг захлопали и стали открываться многочисленные двери, в зале понёсся гомон голосов, словно в него текла и рассаживалась тысячная толпа. Я глядел кругом, вверх и сзади себя… и никого не видел. Я слышал и видел, как совсем рядом опускались сидения кресел, раздавался чей-то зычный голос. Но зал по-прежнему был пуст… Вдруг раздались три оглушительных удара в гонг. Звук меди таял… и на всех сидениях стали возникать какие-то мутные тени. Тени наливались и постепенно превращались в живых существ.
Это и были диаволосы, которые из невидимок превращались в кость и плоть.
Ни о самих диаволосах, ни о их подобии, характере и смысле их съезда, свидетелем которого я был, — в этой книге я рассказать не могу.
Ещё не настало время поведать об этом людям.
Скажу только одно: я слышал их чудовищные планы погибели всего человеческого в мире. Предо мной раскрылась страшная тайна того, как хитро и дьявольски готовятся они к тому, чтобы обмануть, поработить и погубить весь мир людской. План их полон зла и мести, но человечество даже не догадывается о том, что замышляют против него диаволосы.
Старец велел мне внимательно выслушать каждую речь, крепко запомнить её и схоронить в своей памяти.
И я слышал от начала и до конца всемирный съезд диаволосов.
Никто того не узнает, пока сам Бог жизни нашей не откроет ему.
Надо искать Бога Добра, Любви и Справедливости, и Он откроет всё тому, кто ищет Его.
Бог угасил мой земной ум, чтобы осветить мне жизнь и то, что вне нашего ума совершается в неведомом нам мире. И снова возвратил мне ум и сообщил Духом Разума всё, что я видел и слышал.