Три дома на Набережной
Шрифт:
– Это гостевой. Иногда друзья приезжают. Иногда больные у нас останавливаются.
За домом расположилось невероятного изящества сооружение, был здесь и бассейн, и большая веранда с огромным столом человек на двадцать, и мангал, и коптильня, и самая обычная плита. Над бассейном возвышалась какая-то башенка. Настоящая летняя постройка.
– Мам, а что за башня?
– А это, доченька, твоя звездочетная. Поднимись. Там ночевать можно.
Юлька взобралась на башенку и там оказалась очень удобная площадка и позагорать,
– Ты ящики выдвини, там постель есть.
– прокричала мама снизу.
В ящиках действительно обнаружились матрасы, и постельное белье.
– За год такое сотворить, невероятно, Максим умница.
– Да, только они оба похудели. Максим работает, а у Тани уже сил нет. Лежит. Ты там справа найди рычаг серенький такой. Нашла? Нажми его.
Из глубин загородки поднялось тканевое полотно, как у детской коляски, только тент был огромный!
– Хотели сделать из стеклопластика, но Максим сказал, что во время дождя грохот будет, а не приятный дождь. Нравится тебе?
– Очень, очень, очень!
Юля распаковала чемоданы, маме стильное платье, любимые духи настоящий Magie Noire. Папе несколько разных наборов для облегчения ухода за садом и огородом и набор рукоятей. Папа огородное дело любил и считал это занятие самым прекрасным отдыхом. За белые итальянские рубашки расцеловал. Коптев летом носил всё белое.
Папа дочку расцеловал и сразу удалился насаживать новые приблуды на черенки и опробовать новый инвентарь.
Прибежала Фильчакова старшая. Взволнованная, раскрасневшаяся, сразу к Юльке, схватила её голову руками, расцеловала, сказала:
– Спасибо, Юлечка! Вот это ты подарок нам привезла. Наконец-то. Нет, слава Богу, не родственница. Ну это пока, а после свадьбы, конечно! Вот паразитка, ты глянь на неё, как Ярослав в дом, так начинается езда на велосипеде, вот ведь глупая!
– и умчалась назад, слушать ей ничего не хотелось, только радость выплеснуть на кого-то.
Девица в красной майке и красных шортиках наворачивала круги у дома Фильчаковых на велосипеде, старательно виляя попкой.
– Мам, ты правда думаешь, что они пара?
– А ты сама не видишь?
– Вижу, но может нам кажется?
Мама перекрестилась, потом ещё раз, постояла, перекрестилась в третий раз и сказала:
– Нет, не кажется. Я перекрестилась. Не кажется. Ждем!
Таня болеет
– Я Таньке такие подарки привезла, смотри!
Достала две коробочки, это духи Lelda, а это Cananga. Помнишь Танькины пузыречки?
– Помню, очень хорошо.
– Я сейчас. Наклонилась, пошурудила в шкафу и достала два пузырька. Еще пошурудила и достала два калейдоскопа.
– Когда Ивановна умерла, я себе забрала, чтобы Клава не выбросила. Она же резкая, не сентиментальная. Юля, ты выпей компоту холодненького,
– Она плов любит. Я вот ей приготовила.
– Достала укутанную в полотенце кастрюлю.
– Ой дочечка, я не знаю, как быть, что делать. Вся надежда на тебя. Мне Ивановна каждую ночь снится.
К Таньке пришлось идти с большой сумкой. И подарки для крестницы своей – целый дом для Барби и стильная рубашка навыпуск для Максима, еда с отварами для болящей, все в руках не унести.
К подруге пошла смело, не взирая на темноту между домами, тихо вошла в дом. Замечательная сельская привычка, дом не запирать, дверь оставлять открытой, значит дома кто-то есть.
В большом зале был полумрак, окна зашторены.
– Таня, Танюша – позвала тихонечко.
Остановилась, привыкая к полумраку и вдруг с ревом и криком на неё выскочило крохотное тоненькое создание:
– Юлька любимая, моя-а-а-а!
Обняла, прижала, зацеловала.
Они сидели на диване, любовались друг другом, шумели, радовались и не заметили, как приблизилась к ним тень.
– Юлечка, наконец-то - сказала тень и села за спиной у Юли младшей.
Юля замерла, потом не выдержала, отодвинула шторы, пустила свет и наконец увидела остатки того, что когда-то было Татьяной Арбатовой.
– Танечка, - Юлька стала на колени перед подругой, - что с тобой?
Если кто-то хотел бы запечатлеть, как на самом деле выглядит несчастье, как печально горе, как страшна беда, тот должен бы написать портрет этой измученной молодой женщины.
– Всё хорошо.
– Таня, что хорошо? Ты ела сегодня?
– Зачем?
– Так, ладно. Юля, пойдем со мной. Ты обедала?
– Нет, не ходила ещё, - ответила младшая.
Юля наложила в тарелку плов, достала корзинку с ягодами, положила клубнику в тарелку, сверху сливки, настоящие, мама дала.
– Покушаешь, приходи, я тебе привезла всё, для твоей мечты. Кушай, а я с мамой поговорю.
Юлечка потянулась и на ушко прошептала - Сделай стобы мама покусала, холосо? – и мотнула головушкой несколько раз для убедительности. Юля пообещала.
– Таня, помнишь это?
Юля достала два пустых пузырька, протянула подруге.
Танино лицо оживилось:
– Юлька, это же мои. Откуда они у тебя?
– Мама сохранила.
Таня открутила крышечку,
– Они уже не пахнут. Помнишь, когда мы их открывали?
– А теперь смотри, - достала две коробочки и показала - Это подарок для тебя, но я тебе его отдам, когда выпьешь ложку вот этого. Мама сказала, что оно очень горькое, но надо сделать всего пару глотков. Таня, добросовестно пей, ты же честная девочка?