Три дороги на двоих
Шрифт:
Понимая, что совсем уже готова разреветься от обиды, я крепко стискиваю зубы. Не желаю показывать своей слабости и уж тем более признавать своё поражение! Собираю все свои силы, всю свою злость и неожиданно для самой себя ухитряюсь залепить ему звонкую пощёчину.
Рука загудела, отшибла я её капитально. А ещё — я жутко испугалась. Сама не ожидала, что получится так сильно ударить! Ох, не хотела я причинять ему вреда.
Мужчина даже голову не поворачивает по ходу удара. Зато реагирует — моё запястье оказывается в тисках его кисти. Вот ведь, и виду не подаёт, что больно! А может, правда не чувствует?
Ой-ой-ой! Больно-то как! Чтобы не взвизгнуть, я закусываю губу, только вот стон сдержать не удаётся. А в результате, его пальцы сжимаются ещё сильнее. У меня из глаз слёзы так и брызнули.
Уж не знаю, что является тому причиной, но мужчина вдруг вздрагивает и мгновенно отпускает мои руки. Секунду непонимающе смотрит и неожиданно резко отступает на шаг назад.
А вот то, что происходит дальше, выносит мне мозг окончательно.
Его одежда темнеет и плотнее прижимается к телу, превращаясь в чёрный комбинезон. Абсолютно всё, что меня окружало — мебель, стены, люди — всё это вдруг становится призрачным, нереальным, будто мираж. Меньше чем через минуту я стою в совершенно пустой, тёмной комнате, едва освещаемой тусклым светом идущим от стен.
— Дихол! — не выдерживает мужчина, наблюдая за творящимся безобразием. — Птещт шоррг! Прррод трисстрак мезззат!
А? Я зависаю в полном ауте.
Всё в той же прострации наблюдаю, как он буквально вылетает в образовавшийся проём, предсказуемо закрывшийся следом.
Вот и что это было?
Ноги трясутся, стоять я не в состоянии, приходится опуститься прямо на голый пол. Не могу больше! Дрожащими руками вытираю струящиеся по лицу слёзы, но всхлипываю и плачу снова. В итоге просто разражаюсь рыданиями. Реву самозабвенно, жалею и ругаю себя, сетую на судьбу, злополучное стечение обстоятельств. Накопившиеся слёзы льются бесконечным потоком. А чему я удивляюсь-то? Я же всё это время так старалась сдерживаться, не расстраиваться, морально не расслабляться... Вот и получила запоздалую, но гиперсильную реакцию. Такое со мной бывает.
Утопив стресс и выплакав, наверное, месячный запас воды, я отрубаюсь прямо там, где легла.
***
Прихожу в себя от ощущения поглаживания по щеке. Стремительно дёргаюсь, пытаясь от него избавиться, и неожиданно сваливаюсь вниз, ощутимо приложившись к чему-то твёрдому. Вскакиваю на ноги и отпрыгиваю, сама не понимая куда. Куда-то в сторону. Цепляюсь за что-то ногой и, не удержав равновесия, падаю на колени. Рядом что-то со смачным таким звоном разбивается. Лишь после этого я прихожу в себя окончательно и начинаю адекватно воспринимать реальный мир.
Так, понятно. По лицу меня гладил всё тот же нахальный тип. Впрочем, чего я ожидала? Что это будет кто-то другой? И это благодаря ему я совершала сейчас все эти пируэты. А он, согнувшись в три погибели, давится от смеха. Хм... Ну ладно-ладно, согласна, может со стороны это и выглядело комично, но вот чего так хохотать-то!? Довёл человека до нервного срыва, а теперь ему смешно, видите ли!
Убираю за ухо упавшие на лицо прядки волос и осматриваюсь. Между прочим, комната снова изменилась. Кроме кровати, с которой я, судя по всему, навернулась,
— Иди... сюда, — так и не отсмеявшись до конца, кое-как выговаривает мужчина, похлопывая ладонью рядом с собой. Его одежда, кстати, вернула себе прежний облик — опять он в джинсах и рубашке. Удивительно.
Продолжаю молча сидеть на полу, раз уж так удачно на него приземлилась. Я что, похожа на самоубийцу?
— Я хочу... поговорить... с тобой, — голос всё ещё срывается на смешки, но тут же шатен глубоко вдыхает, потом шумно выдыхает, делает паузу и повторяет уже совсем спокойно: — Ну сядь уже. Я тебя не трону.
Ага. Поговорить. Замечательная инициатива, особенно если я хоть какие-то ответы получу на свои вопросы! К тому же, если рассуждать здраво, то злить его я не собираюсь, так что, наверное, будет лучше послушаться. Сделаю вид, что верю.
Приходится соскрестись с пола и топать обратно. Немного подумав, опускаюсь на край кровати, как можно дальше от него. Мало ли, что придёт этому нахалу в голову? Мне недавнего опыта вполне достаточно!
Словно прочитав мои мысли (у меня что — всё на лбу горящими буквами?), мужчина чуть нахмуривается. Какое-то время молча рассматривает меня, как нечто крайне непонятное и явно требующее изучения, а потом неожиданно интересуется:
— Как тебя зовут?
Вот тут уже я выпадаю в осадок и озадаченно взираю на него. С чего это вдруг ему понадобилось моё имя? До этого он прекрасно обходился и без него!
Но не отвечать как-то неудобно, поэтому приходится озвучить:
— Вероника.
— Вероника... — задумчиво повторяет шатен, зависая в прострации.
И чего так реагировать-то? Имя как имя. Кстати, а он назваться не хочет? Я ведь так и не знаю, как его зовут! И кто он такой?!
Однако представляться загадочный тип не желает. Выйдя в реальность, снова возвращается к своим баранам. То есть, посмотрев искоса, чуть щурясь, любопытствует:
— Ну и скажи мне, Вероника, почему ты сопротивлялась? Я тебе не нравлюсь?
Три раза «ха-ха»! Едва успеваю подавить гомерический хохот, рвущийся наружу. После всего, что сделал, он ещё спрашивает, нравится ли мне! Чтобы скрыть предательски растягивающиеся в улыбке губы я опускаю голову и прижимаю руку ко рту. Обижу ещё, ненароком. А мне и так проблем хватает! Приходится подождать некоторое время, прежде чем смогу «спокойно» говорить. Хорошо хоть, что он не торопит.
— Дело не в том, как вы выглядите.
— То есть внешне, я тебе нравлюсь? — быстро ориентируется он.
— Ну... — Я округляю глаза и тяну задумчиво.
Вот что говорить? Что от него так и прёт мужской привлекательностью? Ведь выглядит как мачо, никак не меньше. Попади такой образчик сильного пола в женский коллектив, сведёт с ума и оприходует ощутимую его часть. Особо впечатлительную, конечно. Пока до похотливых куриц не дойдёт, что характерец у него тот ещё!
— В чём тогда проблема? Не понимаю! — с явным интересом спрашивает он, не дождавшись от меня внятного ответа.