Три дороги на двоих
Шрифт:
***
Темнота. Леденящие душу звуки. Жуткие фантомы. Пронизывающий до костей холод. Призрачный, зловещий силуэт. Невыносимая боль. Яркая, ослепляющая вспышка.
Пугающие картинки сменяют друг друга, заставляя цепенеть от страха, сильнее зажмуриваться и вздрагивать. Кажется, что сознание совершенно не собирается возвращаться в нормальное состояние. Иногда, правда, удаётся «вынырнуть» в реальный мир и тогда мне начинает казаться, что кто-то пытается мне помочь, но удержаться на шаткой грани «явь-иллюзия» мне никак не удаётся и всё начинается заново.
Постепенно
Приоткрываю глаза и вижу чёрный комбинезон. Понятно. Дубль три, со сменой декораций. Чуть напрягаю мышцы и слышу над головой:
— Всё? Пришла в себя?
Отталкиваюсь от нервирующего субъекта, отодвигаясь подальше. Меня он не удерживает, просто следит насмешливым взглядом. И всё бы ничего, вот только «ползти» мне приходится по жёсткой горизонтальной поверхности — оказывается, мы всё это время сидели на полу. Свет из яркого, слепящего превратился в мягкий, умеренный, однако вокруг так ничего и не появилось. Пусто, голые стены. О как. Значит, мебели больше не будет?
— И что мне с тобой делать? — Мужчина подтягивает ногу к себе и опирается на неё локтем, занимая более удобную позицию.
— Простить и отпустить, — почему-то первое, что приходит на ум — фраза из мультика про Добрыню Никитича и змея Горыныча.
— Простить? А за что? — мужчина немедленно принимает крайне озабоченный вид. Как будто я на самом деле чего натворила.
— Извините, это я так, пошутила, — иду на попятный, раз уж с современным фольклором он явно не знаком.
— Н-да? — Он с каким-то недоверием прикусывает губу. — А когда вырубила мне технику, тоже «пошутила»?
— Я ничего не трогала! — Смотрю на него с возмущением. Вот только не надо сваливать на меня все шишки!
— Дихол укмерр! — визави снова сердито ругается на непонятном языке, на мгновение прикрывая глаза, и решительно встаёт. — Так, ладно. Всё равно уже ничего не сделаешь. Тебе придётся отключаться самостоятельно.
— Что значит «отключаться»? — спрашиваю с подозрением и на всякий случай отползаю ещё дальше.
— Твоё сознание сейчас зафиксировано в ментальной связке с моим. — Сводя на нет мои усилия, делает шаг и нависает надо мной грозная фигура. — Тебя тут нет. Ты спишь, вместе с другими, в совершенно ином помещении. Аппарат, который контролировал наше взаимодействие... — Он морщится. — Скажем так, сломался. Поэтому тебе нужно самой разорвать связь и проснуться там. Это понятно?
Зашибись. Это что, типа виртуальный сон?
— И как я это сделаю? — теряюсь окончательно.
— Просто закрой глаза, уйди в себя и постарайся открыть их по-настоящему.
Послушно проделываю описанную процедуру и... да ничего! Опять этот тип перед глазами!
— Нужно не просто открыть, а уйти и открыть! — нервирующий взгляд снова впивается в моё лицо.
Можно подумать, я разницу поняла!
Натужно выдыхаю, надувая щёки, и с нажимом прохожусь ладонями по лицу. Уйти. Открыть. Ладно...
Закрываю глаза,
Открываю глаза и рот, чтобы попросить, и замираю от неожиданности. Получилось!
Потягиваюсь, разминая затекшие мышцы.
— О, Вероника проснулась, — смеётся рядом женский голос. — Ну ты мать и дрыхнуть! Все уже давно на ногах, а тебя не добудиться! Во сколько спать легла, а?
— В смысле? — Я мотаю головой, пытаясь вернуть себе хоть какое-нибудь понимание ситуации.
— В прямом! — отрезает удаляющийся голос. — Вылезай давай!
С подозрением взираю на качающийся полог, за которым исчезла спина в красной футболке.
Осматриваюсь ещё раз. Ну да. Моя палатка, вернее наша с Маринкой и Ирой, на троих. И вещи все на месте. Стоп! Ведь наш лагерь снесло нафиг, когда упал этот дурацкий... Как я там его обозвала? А! Дисколёт. Почему тогда всё цело? И когда, и главное, как мы успели привести всё в порядок, если сутки провели чёрт знает где! Ну всё, я окончательно запуталась.
Решительно отогнав атакующие мозг мысли, натягиваю обувь и вылезаю на свет божий.
Жмурюсь от ярких солнечных лучиков и поднимаюсь на ноги, отряхивая ладони от песка. Чёрт! Кто догадался поставить палатку на насыпь?
— Завтракать будешь?
Оборачиваюсь на голос и выпадаю в осадок, потому как рядом, на брёвнышках у костерка, весьма уютно расположилась компашка из Иры, деловито размешивающей кашу в котелке, Дениса, с сытым отвращением за этим процессом наблюдающего, Олега, медитативно пьющего чай и... Стасика, весьма активно выскребающего что-то вкусненькое из миски. Но он же... Я сама видела... Бред!
— Чего застыла? — побуждает к действию и вручает мне мою порцию «повар».
Дав себе мысленный пинок, усаживаюсь напротив.
— А где остальные? — на всякий случай интересуюсь.
— С Оксаной ушли на просеку, ещё утром, через час вернутся уже. Это вы всё проспали, — смеётся Ден. — Скажите спасибо, что я с вами остался, а то бегали бы искали нас, сони-засони! Нет! Спящие красавцы и красавицы, — хохочет, вытирая выступающие слёзы. — Нечего было концерты до полуночи устраивать, а потом до утра парочками гулять. Я конечно всё понимаю, — он мечтательно смотрит в небо, — любовь-морковь, гормоны-феромоны, но совесть тоже надо иметь. Вы ведь на летней практике, в конце концов, а не на пикнике. Вот не поставит вам Оксана... гм... Петровна зачёт, и будете бегать хвосты сдавать...
Суть того, что говорит монотонный голос проводника, пролетает мимо моего сознания. Исподтишка рассматриваю однокурсников. Спокойные, весёлые, никаких признаков того, что с ними происходили какие-то страшные события. Заметив моё внимание, Стас улыбается, привычно подмигивает и перемещается на моё брёвнышко, устраиваясь рядом. Под весьма благовидным предлогом — на территорию, непосредственно принадлежащую котелку с чаем.
Вручив мне кружку, парень пододвигается ещё ближе.
— Прогулка вчера понравилась? — тихо интересуется.