Три дороги на двоих
Шрифт:
— И убегать, пока мы не закончили разговор, не советую, — продолжается нравоучение, — всё равно поймаю. Отсюда ты не уйдёшь, пока не разрешу, а каким способом я этого добьюсь, мне без разницы.
Возникает ощущение неприятного, колючего взгляда, впившегося в лицо, при всём при том, что смотрю я в сторону.
— Не убегу, — послушно подтверждаю, потому как ничего иного мне не остаётся.
— Садись, — приказывает он и соизволяет отпустить меня, чуть подтолкнув на прежнее место.
Послушно заканчиваю заданную траекторию,
— Значит, так... — Мой персональный кошмар складывает руки на груди, чуть заметно качаясь на мысках. — Ты всё помнишь, и это замечательно, мне не придётся впустую тратить время. Остаётся только объяснить смысл выдёргивания тебя из мирка спасительного самообмана в реальность. В общем... — чуть притормаживает, — мне нужно, чтобы ты побыла некоторое время в качестве объекта наблюдения.
— Что?
Я не просто офигеваю. Я вообще выпадаю в осадок, как в химической обменной реакции.
— То, что слышала, — недовольно отрезает и морщится этот... экспериментатор. — Нам... — запинается и тут же исправляет фразу: — Мне необходимо проверить кое-какие предположения, а ты в этом поучаствуешь.
Ага. В качестве подопытного кролика. Ещё и оговорка подозрительная...
Это я подумала, а вслух:
— Могу я узнать, о каких именно «предположениях» идёт речь?
— Вероника, — в голосе снова предостережение, — есть вещи, о которых не расскажешь в двух словах. Впрочем, есть и такие, объяснить которые нельзя совершенно. Представь, что это именно такой случай, и прими как данность.
Не лезь не в своё дело, короче. Вот сволочь деликатная! Ругаюсь и сама же себя поправляю — ну да, вежливый он строго до тех пор, пока это ему выгодно.
— Тогда в чём заключается смысл просьбы? — Мне приходится ощутимо запрокинуть голову, чтобы лицезреть фейс приставучего типа.
— Регулярное общение, — начинается перечисление, — небольшие эксперименты, возможно, краткие поездки, если будет необходимость.
Я восхищена. Наглостью, беспринципностью и самоуверенностью!
— И что за эксперименты, мне тоже знать не полагается, — практически констатирую за него.
— Верно. Иначе в них не будет смысла. — Мило улыбается, поощряя мою догадливость, этот мерзавец. На что я приподнимаю бровь, наглядно демонстрируя своё безмерное удивление.
— А с чего вы взяли, что я буду вам помогать?
— Ты не можешь отказаться, — заявляется мне безапелляционно. Карие глаза хитро прищуриваются. — Потому как моё предложение, это не просьба. И выбора у тебя, в общем-то, нет.
А вот с этого места, поподробнее!
— Объясните? — смотрю хмуро.
— Легко. — Стоящее напротив тело меняет местоположение и усаживается рядом, принимая эффектную позу, достойную глянцевого журнала. — Во-первых, для этого эксперимента нужна именно ты. И никакие «хочу-не хочу» с твоей стороны я даже не рассматриваю.
Стискиваю зубы, чтобы не выдать возникшую в голове
— Во-вторых, — методично продолжает выводить меня из себя этот гад, — для меня нет принципиальной разницы, где именно проводить наблюдения, а вот для тебя есть. Не захочешь, чтобы это проходило в естественных, комфортных для тебя условиях, придётся увезти... — Он подаётся чуть ближе, таинственно приглушая голос и заканчивая: — Ты же догадываешься, куда именно? И не хочешь повторений?
«О, да» — на первый вопрос и столь же категоричное «О, нет» — на второй. Если это, конечно, то, о чём я подумала. Вернее то, на что он намекнул.
— То есть, я должна всё бросить и помогать вам? — решаю продолжить выяснение.
— Да никто не лишает тебя нормальной жизни! — жизнерадостно хохочет в ответ красавец, запрокидывая голову и открывая обзору загоревшую шею. — Развлекайся, учись, общайся с друзьями. Просто придётся некоторое время потерпеть моё присутствие рядом.
— Деловое присутствие, — на всякий случай уточняю.
— Однозначно. — Он кивает, продолжая сиять голливудской улыбкой. — Значит, договорились?
— Договорились. — Я заставляю себя прекратить бесполезные попытки высвободиться из раскинутых сетей. Иначе запутаюсь только сильнее. Всё, что можно для себя прояснить, я прояснила, а остальное допустимо отложить на потом. Раз уж предусматривается «регулярное общение», значит, возможности для этого будут.
— Замечательно.
Самодовольный субъект поднимается на ноги, протягивая мне руку.
Понимая, что артачиться бессмысленно и бесперспективно, вкладываю пальцы в широкую ладонь, почувствовав лёгкое пожатие, которое спустя пару секунд превращается в весьма прочный захват, позволивший мужчине вздёрнуть меня с сиденья.
— Я провожу тебя в номер, — поясняется мне смысл сего действа.
А я особо и не возражаю. Послушно делаю шаг на выход, вот только он останавливает моё движение, сильнее сжав пальцы и разворачивая меня второй рукой за плечо, лицом к себе.
— Ты извини за некоторую несдержанность с моей стороны, — просит и многозначительно прикусывает губу, заглядывая в глаза. — Я сам не ожидал, что придётся успокаивать тебя таким способом.
О как! Извинился. Надо же!
— Ничего страшного, — проявляю чудеса дипломатии. — Со всеми бывает.
Взгляд, которым мужчина одаривает меня в ответ, тянет минимум на повторную пощёчину, которую я ему так удачно влепила в прошлый раз. Он что, издевается?
Времени, чтобы поразмыслить над его действиями, да и словами, впрочем, Борис мне не оставляет, потому что возвращаемся в отель бодрым, отнюдь не прогулочным шагом. Это он. А я почти бегом, в хорошем темпе. До обозначенного моим отцом времени остаётся минут десять, так что поспешность перемещения я, в принципе, понимаю.