Три дороги
Шрифт:
Собираясь уже уходить, он вдруг в полной мере осознал, что именно на этих ступеньках подвергся нападению Гарт, что именно из этой двери выскочил убийца. Возможно, Лоррейн многие годы знала этого мужчину, может быть, и мать тоже его знала. Госпожа Беркер стояла возле двери, открыв ее, неуверенно ожидая, что он подхватит тему ее воспоминаний о Лоррейн. Но постепенно ее рука отпустила дверь, которая тут же захлопнулась под воздействием пружины.
— Я разыскиваю мужчину, которого знала Лоррейн. Он мог иметь отношение к ее убийству.
— Кто же это может быть? — Хмыкающий вопрос закончился громким всхлипыванием,
— Я не знаю его имени. У меня даже нет хорошего описания.
— Кто-нибудь из Мичигана? У нее была масса друзей в Мичигане, но большинство парней, с которыми она училась в средней школе Дисборна, действительно хорошие ребята. Они бы не сделали такого.
— Была ли она знакома с крупным светловолосым мужчиной? Возможно, у него водились деньги, он хорошо одевался. Думаю, примерно моей комплекции и большой забияка. Но, может быть, он и не блондин.
— Уж это не Сэмми ли Лугер? Рослый блондин, который гулял с ней, хорошо одевался. Только я слышала, когда мы уезжали из Мичигана, что он все еще в армии. Он был в звании сержанта в Берлине.
— Тогда это вряд ли Сэмми Лугер, правда? — Он мгновенно пожалел, что в его голосе прозвучала дикая ирония, и тут же смягчил тон: — Не знаете ли вы кого-нибудь еще, кто соответствует этому описанию?
— Она знала много высоких парней, но никогда не водилась со скандалистами. Она дружила с приятными, воспитанными ребятами из средней школы в Дисборне. Когда она была в восьмом классе, то ей присудили звание самой популярной девочки класса. Думаю, это вскружило ей голову. Занималась она хорошо, но бросила школу, не доучившись год. Ей бы следовало остаться с матерью и отцом, — причитала она, — тогда бы этого не случилось. Это сделал не человек, который ее знал. Это был один из сексуальных маньяков Лос-Анджелеса, какой-нибудь мексиканец или негр. Они пойдут на все, лишь бы попользоваться белой девушкой. Я много раз думала, что для нее было бы лучше вырасти страшной, как ведьма.
Ее всхлипывания участились, ритмичные подвывания включали отдельные слова: «Хорошая девочка... не из тех, кто ее знал... убить грязных животных... убили мою девочку».
Левой рукой Брет открыл дверь, а правой — полуобнял вздрагивающие плечи старой женщины и провел ее внутрь дома. Входная дверь открывалась прямо в гостиную. Беркер лежал на спине, издавая оглушительный храп, расположившись на помятом диване в другом конце комнаты. Рядом с ним на газетах, постеленных на полу, стояла зеленая открытая бутыль. Кусочки пола, которые не были покрыты газетами, утратили лоск и приобрели налет жира и въевшейся в него грязи. На растрескавшемся стеклянном подносе, лежавшем на кофейном столике, стояло несколько чайных чашек, заполненных окурками. Но большая часть пепла и окурков, накопившихся за последние месяцы, была свалена в камин, откуда вонь распространялась по всей комнате, как вулканическая лава. На радиоприемнике валялось нижнее дамское белье персикового цвета, а в противоположном углу —
Госпожа Беркер тяжело опустилась в кресло. Она продолжала рыдать, бессознательно синхронизируя свой всхлипывания с храпом мужа.
— Сожалею, — сказал Брет, обращаясь к ее склоненной голове, — обо всем.
Он выбежал на улицу, стараясь уйти подальше от этого дома.
Глава 16
Такси он поймал на бульваре.
— Куда ехать, приятель? — спросил водитель, откинувшись назад, чтобы открыть заднюю дверцу.
На кончике языка у него вертелся адрес Паулы, но он его не дал. Если поехать к Пауле, то опять начнется старый спор. Он знал также, что в ее доме его могут ждать два медбрата, жаждущие накинуть на него влажные простыни и сплавить обратно в госпиталь. Нельзя предугадать, на что может пойти обеспокоенная женщина. Понятно, что он должен позвонить ей, как только представится возможность.
Загорелся зеленый свет, и водитель включил скорость.
— В какую сторону? — нетерпеливо спросил он.
Почти не думая, Брет назвал ему адрес Гарри Милна. Его выбор был легко объясним. Весь день он чувствовал себя каким-то обманщиком в одежде Милна, военно-морской офицер, выдающий себя за мелкого голливудского хлыща. Он убежден, что станет лучше соображать, если опять наденет свою синюю форму. Неожиданная встреча с жильцами его дома встряхнула его, и голова пошла кругом. Похоже, Паула встревала во все его дела.
Когда такси остановилось перед длинным оштукатуренным зданием, он заметил двухместную машину такого же цвета, что и у Паулы, которая была припаркована у дома под пальмой. Несомненно, она была здесь, чтобы опередить его, если знала, что он должен здесь появиться. Но даже женская интуиция не могла всего предусмотреть. Когда он поднялся по лестнице на второй этаж и нашел дверь квартиры Милна, его сомнения в ее ясновидении рассеялись. Женский голос, очень похожий на голос Паулы, возмущенно звучал по другую сторону двери. Он постучал, и сразу воцарилась тишина.
Гарри Милн, большой и уверенный, в рубашке с короткими рукавами, осторожно приоткрыл дверь и загородил открывшееся за ней пространство своим корпусом.
— Привет, я вас не ждал. — Он вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.
— Я пришел, чтобы вернуть вашу одежду.
— А ваша все еще у портного, — быстро выпалил Милн. — Там вывеска «Мак — портной». Вот в эту сторону, за углом направо. Оставьте мой костюм у Мака, я его заберу позже, идет? В данный момент я занят, как это бывает. — Он попытался весело подмигнуть, но веселья не было в его небольших напряженных глазах.
Видя его желание поскорее отделаться от него, Брет нарочно стал затягивать уход.
— Я вам признателен за помощь, — вежливо начал он свое объяснение. — Если смогу...
— Послушайте, приятель. У меня дама. Если хотите сделать что-то для меня, то уходите. Оставьте мою одежду у Мака. Я вам верю.
Он говорил напряженно, держась правой рукой за ручку двери. Неожиданно дверь дернулась и отворилась, он чуть не потерял равновесие. Он пожал плечами и посторонился, чтобы пропустить Паулу.