Три дракона Амели

Иконникова Ольга

Он вздохнул, но не шелохнулся.

— Послушайте, Амели, я — солдат, я не умею говорить красивых слов. Но если вы думаете, что я остался в этих мрачных пещерах ради того, чтобы отстаивать интересы каких-то особ королевской крови, то…

— А ради чего же вы остались, граф? — шепотом спросила она.

Он, наконец, снял шляпу, и даже в полумраке кареты она увидела решимость на его красивом лице.

— Ради вас, Амели! И не пытайтесь меня убедить, что вы не догадывались об этом. Но давайте говорить серьезно — вы сейчас невеста короля

и скоро можете стать королевой. Что вместо этого могу предложить вам я? Бедный от военных поборов замок? Титул графини? Ха! Он не сможет заменить вам титул королевы.

— Вы могли бы предложить мне его раньше, — напомнила она. — Ах, да, не могли. Брак со мной стал бы для вас мезальянсом. Раньше вы не могли жениться на мне, потому что я была недостойна вас, а теперь — потому, что вы не достойны меня?

Он ухмыльнулся:

— Приблизительно так. Так что руку и сердце предложить вам не могу, и не просите. Жюли старательно делала вид, что ничего не слышит.

— А любовь? — еще тише спросила Амели.

— Она давно уже ваша, — так же тихо ответил граф.

Если бы они пробыли в карете вместе еще хотя бы несколько минут, Амели бросилась бы в его объятия, но приближались Дальние пещеры, и герцог благоразумно снова велел остановить лошадей, чтобы граф смог вернуться в карету для пленников.

Их встретил герцог де Аркур. Старый маг, едва выйдя из кареты, потребовал аудиенцию у короля.

— Его величество отдыхает, — сообщил первый министр. — Опыты были весьма трудными, и ему нужно восстановить силы. Вы тоже пробыли в дороге всю ночь. Вас проводят в ваши апартаменты. Его величество примет вас, ваша светлость, после обеда.

— Я настаиваю, чтобы его величество принял нас всех сразу, — герцог де Тюренн заметно волновался.

— Вы настаиваете? — изумился де Аркур. — Не забывайтесь, ваша светлость! Его величество сам решит, кого он изволит принять.

— Да-да, разумеется, — не стал спорить маг. — Но передайте его величеству, что я обращаюсь с такой просьбой исключительно в силу сложившихся обстоятельств. Выслушать всех нас — в интересах его величества.

Де Аркур еще не почувствовал угрозы. Он знал, что главный королевский маг не одобряет магических опытов и был уверен, что разговор пойдет именно об этом.

— Я передам его величеству, — снисходительно кивнул он.

Добравшись до своих апартаментов, Амели переоделась — простое легкое платье гораздо больше подходило к тем маневрам, которые она собиралась осуществить. Разгуливать по узким пещерным коридорам в пышной юбке, расшитой драгоценными камнями, было бы слишком неудобно.

Она хотела найти пещеру, в которой держали дракона. Сделать это было трудно — здесь было слишком много коридоров, и потому она попросила Жюли попробовать отыскать Эмильена — ее брат, который провел здесь несколько лет, уж точно знал, куда им следует идти. Не случайно служба в Дальних пещерах была окутана такой секретностью.

Жюли отправилась выполнять поручение, а сама

Амели, привычно сунув в карман зеркальце, не без некоторых усилий, но стала невидимой и выскользнула из комнаты.

Она двигалась тихонько, стараясь запомнить каждый поворот, чтобы быть в состоянии вернуться обратно. В соседней пещере перед красивым, хоть и небольшим домом, увидела герцога де Аркура. Напряглась. Но тот прошел мимо нее.

Наличие стражи перед домом навело ее на мысль, что внутри находится сам король. Она не собиралась разговаривать сейчас с его величеством, но вдруг ужасно захотелось посмотреть, чем он занят. Загадочные опыты, которыми он тут занимался, подогревали ее любопытство.

«Заморозить» стражу у крыльца и пройти внутрь было делом двух минут. Дом был роскошен — огромные светильники под потолком, картины на стенах, мягкие ковры на полу. Внутри дома стражи не было — должно быть, опыты так выматывали Антуана, что в свободное от них время он предпочитал полную уединенность. Двери всех комнат были распахнуты — его величество не стал бы утруждать себя, чтобы открывать и закрывать их всякий раз, когда он ходит по дому.

Амели заглянула в одну комнату, во вторую, в третью. Антуана она обнаружила в пятой.

Его величество сидел за столом, буравя взглядом огромную толстую книгу. И во взгляде этом было столько неприкрытой ненависти, что Амели стало страшно.

Она впервые по-настоящему испугалась Антуана и осознала, на какой отчаянный шаг почти решилась. Но отступать уже было поздно.

Она боялась, что он почувствует ее присутствие — во дворце говорили, что он проницателен и очень чуток. Но то ли у ее магии была хорошая защита, то ли его величество был слишком увлечен своими мыслями, но в ее сторону он даже не посмотрел.

Он вдруг гневно сжал кулаки и одной рукой ударил по раскрытой странице. Это было так неожиданно и странно, что Амели вздрогнула. А Антуан резко поднялся и вышел из комнаты.

Амели осторожно, стараясь не задеть ненароком какой-нибудь предмет и не наделать шума, приблизилась к столу. Книга была очень старой, в кожаном переплете, инкрустированном крупными изумрудами, с толстыми страницами. Вот только страницы эти были пусты.

Его величество вернулся так же внезапно, как и ушел, и если бы Амели была видимой, он застал бы ее прямо у стола. Но когда Антуан переступил порог, она успела ретироваться в угол комнаты, и он опять ничего не заметил.

Он подошел к столу, снова гневно заглянул в книгу, быстро, едва не разрывая, принялся листать страницы, потом захлопнул ее. Он спрятал книгу в тайник в стене за большой картиной и после этого снова покинул комнату.

Сомневаться не приходилось — это была та самая самописная «Подлинная история Анагории», о которой говорил де Тюренн. Не удивительно, что Амели не смогла увидеть в ней ни слова.

Но главным было другое — кажется, его величество тоже не мог ее читать!