Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941–1944
Шрифт:
В структуру городских и районных управ в обязательном порядке входили отделы здравоохранения, иногда в структуру отделов здравоохранения входили ветеринарные подотделы 347 . Первоначально в их функции входили сохранность больничных зданий, медицинского оборудования, учет кадров медицинских работников. С первой половины 1942 г., после перехода войны и оккупации в долговременную фазу, началось восстановление лечебно-профилактических учреждений по довоенному принципу. Эта задача была возложена на соответствующие органы местного самоуправления, в частности входящие в их структуру отделы здравоохранения. Однако это наталкивалось на значительные затруднения по той причине, что медицинский персонал был в большинстве эвакуирован, на оккупированной территории осталось незначительное количество врачей и средних медработников, в большинстве случаев были вывезены оборудование и медикаменты. Так, из 2627 рабочих и служащих по Почепскому району Орловской области зарегистрированы 1 врач, 14 фельдшеров, 6 акушеров, 2 медсестры 348 , по Понуровскому району — 5 врачей, 12 фельдшеров, а также 6 ветеринарных фельдшеров, распределенных по трем ветучасткам 349 . По Торопецкому району Калининской области на 36 624 человека населения, зарегистрированных на начало 1942 г. 350 , приходились 3 врача, 2 медсестры, 1 фельдшер 351 . Даже на территории Локотского автономного округа, отличавшегося более отлаженной инфраструктурой, работали 51 врач и 179 мед сестер 352 . То есть один специалист с высшим медицинским образованием приходился более чем на 11 тысяч человек населения округа.
347
ГАБО.
348
Там же. Л. 15.
349
Там же. Д. 15. Л. 143.
350
ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 12. Л. 5.
351
Там же. Д. 1. Л. 1 об.
352
Ермолов И. Г. Гражданский и военно-политический коллаборационизм в южных районах Орловской области. С. 76.
Преодолеть кадровый дефицит не удалось в течение всего периода оккупации. Так, в докладе «Об итогах развития партизанского движения, борьбы партизан с немецкими оккупантами и положении в оккупированных районах Калининской области» от 1 августа 1943 г. констатировалось отсутствие должного количества врачебного персонала. В частности, в каждой больнице работало 2–3 врача 353 . По штату же на одну больницу или амбулаторию было положено не менее 4 врачей (хирург, терапевт, гинеколог, стоматолог), 8 медсестер, 1 аптекарь 354 . Подобное положение складывалось на других территориях. Так, штат считавшейся одной из образцовых Навлинской районной больницы (Локотской округ) на март 1943 г. включал 2 врачей и 6 медсестер 355 .
353
ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 16. Л. 62.
354
Там же. Л. 61 об.
355
Речь. 1943. 26 марта.
Интересно, что при столь ощутимой нехватке медицинских работников врачи, в отличие от других гражданских коллаборационистов, имели в ряде случаев неоправданно короткий рабочий день. Так, приказ № 87 от 16 июня 1943 г. Клинцовского окружного управления устанавливал для врачебного персонала следующую продолжительность рабочего дня: для врачей больниц, врачебных медучастков и лабораторий — 6 часов, для врачей поликлиник и амбулаторий — 5 часов, для врачей, оказывающих помощь на дому, — 7 часов 356 . При таком положении неудивительно, что в последние месяцы оккупации того или иного района немало беженцев пыталось выдать себя за врачей, желая устроиться на работу в медицинские учреждения. Отсутствие на руках дипломов эти лица объясняли их утратой в условиях эвакуации. В связи с этим в пределах округов создавались комиссии, в задачи которых входила проверка квалификации лиц, заявлявших себя медицинскими специалистами. Комиссия могла дать разрешение заниматься врачебной или иной медицинской деятельностью 357 . Иногда медицинские работники, не соответствующие занимаемым должностям, по всей видимости, ввиду отсутствия специального образования, допускались к работе по разрешениям горуправ, при этом исполняли свои обязанности только под контролем врачебного персонала 358 .
356
ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 14. Л. 56.
357
ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 15. Л. 68.
358
ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 1. Л. 9.
Медицинская помощь была платной. Согласно действовавшему в тыловых районах группы армий «Центр» «Постановлению о введении платы за медицинскую помощь, оказываемую врачами», в сельской местности взималось 5 рублей за однократное посещение врача, оказание помощи фельдшером стоило 3 рубля 359 . Плата за стационарное лечение составляла 20 рублей в сутки, сюда же входило питание 360 . Однако при этом отделами здравоохранения часто констатировалось неудовлетворительное питание больных 361 . Правомерно предположить, что связано это со снабжением больниц по остаточному принципу. Любопытна в этом отношении переписка бургомистра города Торопец и Торопецкого района Калининской области Николаева с немецкой комендатурой. Так, в одном из писем бургомистр просит коменданта отпустить для питания больных льняное масло и какие-либо продукты, так как у больницы нет ничего, кроме ржаной муки 362 . В другом обращении на имя заведующего отделом снабжения немецких воинских частей бургомистр Николаев пишет: «На снабжении Горуправления состоят больница и столовая для беженцев. Они получали ранее мясные отходы от убоя скота на бойне при военном городке. Несколько дней уже мясных отходов не получаем. Горуправление в критическом положении, будет вынуждено закрыть столовую и прекратить прием больных на излечение в больницу» 363 .
359
ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 17. Л. 1.
360
Там же. Д. 21. Л. 36.
361
Там же.
362
ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 7. Л. 35.
363
ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 7. Л. 46.
В ряде тыловых районов группы армий «Север» не было единой системы оплаты. Так, в Кудеверьском районе Калининской области прием у врача стоил 3 рубля, у фельдшера — 2 рубля 364 . В иных районах плата за прием у врача достигала 10 рублей, вызов врача на дом колебался от 20 до 30 рублей, стационарное лечение обходилось в 20 рублей за один койко-день, сюда не входила плата за медикаменты и питание — больные питались своими продуктами, пользовались своим постельным бельем, плата за комиссию составляла 15 рублей 365 . Плата за медицинскую помощь вносилась в то волостное управление, при котором служил врач или на территории которого находилось медицинское учреждение. Получив плату, волуправление выписывало крестьянину лечебный листок, который представлялся врачу или фельдшеру. Лечебный листок был действителен 3 месяца и лишь для лечения какой-либо одной болезни. Если по истечении этого срока болезнь продолжалась или пациент заболевал другой болезнью, следовало оформить новый лечебный листок. Врач или фельдшер в обязательном порядке вносили в лечебный листок, помимо сведений о больном, данные о характере и продолжительности болезни. Лечебные листки являлись документами строгой отчетности, в конце каждого месяца они собирались и возвращались в соответствующее волуправление. Оказание медицинской помощи без лечебного листка наказывалось штрафом до 100 рублей 366 . Исключение составляли случаи оказания экстренной медицинской помощи, например при травмах. В этом случае лечебный листок выписывался и представлялся после прохождения курса лечения 367 . Медикаменты, как для амбулаторных, так и для стационарных больных, отпускались за дополнительную плату. Один порошок стоил 1 рубль, микстура несложная — 8 рублей, микстура сложная — 12 рублей, растирки и примочки — 12 рублей 368 . По свидетельству жительницы Брасовского района Орловской области Т. Н. Гришаевой, цены, установленные в Сусловской волостной больнице, не были обременительны для сельчан, имели скорее символическое значение. В то же время ряд медицинских услуг был труднодоступен для трудящихся, не имевших доходов от приусадебного хозяйства и живших только на зарплату. Интересное заявление подала на имя инспектора в отдел просвещения Брянской горуправы учительница школы № 2: «Я занимаюсь с первым классом. При обучении детей письму и чтению выделение звуков имеет очень серьезное значение. У меня же, благодаря отсутствию переднего зуба, звуки при выделении их получаются неправильными, что плохо отражается на деле. Прошу Вашего ходатайства перед германскими
364
ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 1. Д. 637. Л. 11 об.
365
Там же. Оп. 2. Д. 16. Л. 62; Д. 22. Л. 46 об.-47.
366
Там же. Д. 17. Л. 1.
367
Там же.
368
ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 22. Л. 46 об.
369
ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 41. Л. 313.
Полностью от платы за медицинскую помощь, в том числе за медикаменты, освобождались бойцы и командиры РОА, служащие органов местного самоуправления, работники полиции 370 . Лечебные листки выписывались бесплатно также лицам, признанным соответствующим волостным старшиной неимущими, а также находящимся на социальном обеспечении 371 . На территории Калининской области при несчастных случаях на производстве оплата лечения по ходатайству руководителя соответствующего предприятия могла быть отнесена на счет управы, в непосредственном подчинении которой находилось данное предприятие 372 . Однако данная система оплаты лечения касалась, очевидно, лишь работников муниципальных предприятий. На территории некоторых округов Центральной России по указанию начальников окружных отделов здравоохранения районные бургомистры могли освободить от оплаты лечения малоимущих 373 .
370
ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 16. Л. 62, Д. 22. Л. 46 об.
371
ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 17. Л. 1.
372
ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 6. Л. 80.
373
ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 21. Л. 36.
Ввиду резкого сокращения числа медицинских учреждений медпомощь в период оккупации была доступна далеко не каждому. Так, в партизанском донесении в Калининский обком ВКП(б), составленном в августе 1943 г., в качестве примера приводится Себежский район, в котором до войны действовало 7 больниц, 17 фельдшерско-акушерских пунктов, 4 роддома. На протяжении оккупации работали лишь больница стационарного типа и амбулатория в городе Себеж 374 . Согласно той же докладной записке, 91 % населения района был лишен возможности получения медпомощи ввиду того, что поездка в город населения, проживающего в деревнях далее 5–7 км от райцентра, влекла опасность ареста по подозрению в связях с партизанами 375 . Это же косвенно подтверждается относительно небольшим количеством больных, принимаемых ежедневно. Так, по Торопецкому району Калининской области, согласно сохранившимся данным, в течение ноября 1941 г. районной больницей принималось от 12 до 15 человек ежедневно, врачебной амбулаторией — 19–35 человек 376 .
374
ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 22. Л. 46 об.
375
Там же. Л. 47.
376
ГАТО. Ф. Р-2759. Оп. 1. Д. 5. Л. 1.
Подобное ограничение свободы передвижения сохранялось повсеместно. Кроме того, запрещался выход медработников за пределы райцентров 377 . Вместе с тем горуправы в некоторых случаях пытались разрешить данную проблему, подавая в комендатуры ходатайства о разрешении медработникам круглосуточного хождения по городу для оказания помощи больным 378 . Однако подобные просьбы, как правило, не удовлетворялись.
Сокращение численности лечебных учреждений также наблюдалось повсеместно. Обычным было положение, когда в пределах района работал один стационар и один-два фельдшерско-акушерских пункта 379 . Лишь некоторые районы составляли исключение, пополнившись за период оккупации врачебным персоналом. Так, в Торопецком районе Калининской области в течение первых трех месяцев оккупации, к концу 1941 г., помимо районной больницы, открылось шесть сельских медпунктов, причем двумя из них заведовали врачи с высшим образованием, одним — медсестра, тремя — фельдшеры 380 . Врачебный персонал района на начало оккупации (сентябрь 1941 г.) составлял три врача, однако в течение нескольких месяцев вырос до семи врачей, включив дополнительно санитарного врача при горуправе 381 , врача-стоматолога 382 и двух врачей общего профиля, назначенных заведующими сельскими медпунктами 383 .
377
ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 16. Л. 62.
378
ГАТО. Ф. Р-2759. Оп. 1. Д. 5. Л. 2.
379
ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 21. Л. 33.
380
ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 1. Л. 30.
381
Там же. Л. 10.
382
Там же. Л. 32 об.
383
Там же. Л. 30.
Хранить у себя какие-либо медикаменты, не выписанные врачом, равно как и оказывать медицинскую помощь лицам, не работающим по медицинским специальностям, запрещалось. К виновным принимались репрессивные меры, вплоть до расстрела 384 .
Правомерно предположить, что введение лечебных листков, строгий учет медикаментов, в том числе запрет их хранения и произвольного использования, ограничение свободы передвижения медработников служили не только дополнительным средством учета трудоспособного населения, предупреждения симуляции, а также помогали борьбе с партизанским движением, исключая оказание помощи раненым и больным партизанам.
384
ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 1. Д. 637. Л. 11 об.
Местами система здравоохранения страдала от необдуманных действий партизан, рассматривавших работу лечебных учреждений как сотрудничество с оккупантами. Так, согласно отчету бургомистра Мглинского района Клинцовского округа Летяго на окружном совещании бургомистров 16 ноября 1942 г., из трех больниц района партизанами было разгромлено две, спасшийся медперсонал был трудоустроен в сохранившейся больнице Мглина 385 .
Помимо сокращения численности лечебных учреждений одной из основных проблем здравоохранения периода оккупации был недостаток медикаментов. Больницы и амбулатории получали лекарственные препараты из немецких госпиталей в ограниченном количестве. Ввиду этого больному выдавалось на руки, например, не более шести порошков 386 . В тех местностях, где влияние германских властей было ограничено, например на территории Локотского округа, больницы и амбулатории использовали довоенные запасы медикаментов, часто с истекшим сроком годности 387 . Ввиду этого медицинские учреждения повсеместно пытались компенсировать нехватку медикаментов более широким применением отваров и настоев из лечебных трав. К их сбору привлекались школьники. В школах Брянска за качественный сбор лекарственных трав школьники, что удивительно, получали вознаграждение не только деньгами, но и водкой и табаком 388 .
385
ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 21. Л. 33.
386
ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 21. Л. 33, Л. 36, Д. 637. Л. 11–11 об.
387
Ермолов И.Г. Гражданский и военно-политический коллаборационизм в южных районах Орловской области. С. 77.
388
Черняков Д.И. Указ соч. С. 84.