Три года в Соединённых Штатах Америки

Абердин Александр М.

– Как раз в этом ты можешь не сомневаться, Малыш, но мне понадобятся веские основания для их ареста. Ты сможешь вычислить, в чем они могут быть замешаны таком, что можно будет проверить без применения специальных средств допроса?

Сделав вид, что я не только глубоко задумался, но и озадачен его словами, ведь речь зашла о самых изощрённых пытках, я сделал продолжительную паузу, а потом твёрдо заявил:

– Да, я смогу это сделать, генерал. Тем более, что меня и самого удивляет, как это полиция и спецслужбы не обратили внимание на столь явные противоречия в биографии некоторых весьма влиятельных, но в то же время тихих и незаметных господ. Думаю, что даже просто обыска будет вполне достаточно, чтобы у вас волосы на голове встали дыбом, Жан-Жак. Генерал Паскаль насторожился и тихо спросил:

– Неужели всё так серьёзно, Малыш? Что ты имеешь ввиду, если это не твой профессиональный секрет, парень? Выпив пару глотков божоле, я с грустью промолвил:

– Генерал, я просмотрел несколько сотен заметок в газетах, большая часть из которых бульварные, а если точнее, то просто

задал специальный алгоритм поиска Гее, и она сделала мне подборку этих статей. Дальше было уже проще. Газетчики ведь очень часто сами не отдают себе отчёт в том, о чём и о ком они пишут в действительности. В общем относительно трёх с лишним дюжин французов самого разного возраста, причём все они весьма состоятельные люди, я сделал определённые выводы. Некоторые из них явно маньяки-убийцы, причём некоторые сексуальные маньяки, другие на все сто процентов тайно сотрудничали с фашистами, а иные являются на самом деле глубоко законспирированными боссами мафии что ли. Хотя нет, они скорее являлись для мафии кем-то вроде идеологов и разработчиков. В любом случае мне кажется, что даже самый элементарный обыск даст вашим инспекторам такое количество улик, что этого хватит для того, чтобы спешно заказывать новые гильотины, старых вам просто не хватит, если я прав ещё в одном своём подозрении. Все эти люди друг друга знают только потому, что они были активными участниками тайной преступной организации?

– Больше трёх дюжин? – Чуть ли не с ужасом в голосе воскликнул Жан-Кристоф – Но это же целая банда! Борис, неужели ты их всех вычисли просто задавая вопросы Гее? – Повернувшись к боссу, он сказал – Жан, если это действительно так, то ты извини, но я устрою для наших аналитиков Варфоломеевскую ночь. Они зря протирают штаны и напрасно едят свой хлеб. Ухмыльнувшись, я поинтересовался:

– Жан-Кристоф, а не лучше ли дать им прочитать мою брошюрку, посвящённую методике создания алгоритмов поиска нужной информации? Поймите, хотя Гея и мыслящее существо, она ведь гигантский биокомпьютер, ей бывает очень трудно понять, что такое тщательно законспирированный преступник, обладающий такой подготовкой, которую вы не можете дать своим агентам в вашей разведшколе. Она у вас просто слишком молода и неопытна для этого. Поэтому начните лучше с этого и сделайте так, чтобы вся информация, сохранившаяся на бумажных носителях, была отсканирована и закачана в Гею. Поверьте, никто и никогда не получит от неё информацию сверх того приоритета, который он имеет. Когда я попытался задать Гее свой алгоритм поиска, она моментально взбрыкнула и сказала, что это не про мою честь. Тогда я посвятил её в тайны операции «Горгона» и рассказал о своём весьма специфическом знакомстве с вами, а также о той проверке, которую вы мне устроили и заодно о той работе, которую я для вас уже выполнил. В общем теперь у меня, как у гражданина Франции, точно такой же уровень доступа к информации имеющей особое значение для национальной безопасности, как и у Нинон. Вот только Гея на любой вопрос, касающийся хоть каких-то секретов Сюрте Женераль, тут же посылает меня к чёртовой матери. Хотите я вам это докажу?

Поскольку консоль Геи была при мне, то я немедленно поставил её на обеденный стол так, чтобы она видела только меня одного, раскрыл и задал несколько вопросов, на который получил отрицательные вопросы, а на один она даже так отреагировала:

– Борис, это уже твоя сто двадцать седьмая попытка обманным путём получить ту информацию, к которой у тебя нет доступа! Хотя ты и знаком с генералом Паскалем, всё же не являешься сотрудником Сюрте Женераль. Постарайся понять это и больше не задавать мне подобных вопросов.

На самом деле это была всего лишь инсценировка. Для меня Гея открывала любые файлы, поскольку знала, кем я являюсь на самом деле, но в том-то всё и дело, что в тех случаях, когда мне была нужна информация о Сюрте Женераль, я обращался непосредственно к Бойлу, хотя и в присутствии Геи, чтобы она могла закачать эту информацию в свой банк данных. Генерал Паскаль сделал рукой знак, чтобы я выключил консоль и как только она упокоилась в кейсе, сказал:

– Хорошо, мы произведём аресты, Малыш, но чтобы ты в дальнейшем не испытывал трудностей с Геей, тебе следует стать в Сюрте Женераль хотя бы моим консультантом. Тогда я лично определю для тебя ту информацию, которой ты сможешь пользоваться. – После небольшой паузы он добавил – Но сначала я поговорю с Андроповым и получу от него на это санкции. Как мой консультант, Малыш, ты получишь большие привилегии, а вместе с ними ещё и официальные документы сотрудника Сюрте Женераль, пусть и не имеющего допуска к самой секретной информации. Думаю, что они тебе не помешают. Отказываться я не стал, но всё же сказал:

– Пожалуй я соглашусь, генерал, но своё удостоверение предъявлю всего лишь раз и то одной только Гее, после чего вы положите его в свой сейф. Правда, я сразу же предупрежу вас, моя работа будет нацелена только на благо Франции, но ни в коем случае не во вред любой другой стране, если та, конечно, не будет названа всем миром изгоем.

Судя по довольной улыбке, генерала Паскаля меньше всего волновало моё заявление. Как с таким консультантом, как я, причинить максимальный вред врагам Франции, он и сам хорошо знал. Наверное поэтому он сразу же заторопился и мы вскоре вернулись в Централ. Там меня быстро сфотографировали и уже через полчаса я положил на сканер большой, правительственной компьютерной консоли Геи своё удостоверение консультанта руководителя Сюрте Женераль с правом ношения и применения оружия. Почесав в затылке, я вздохнул и положил удостоверение в бумажник. Теперь если понадобится,

то я смогу пристрелить какого-нибудь негодяя на вполне официальной основе, если его нельзя будет отдавать в руки судейских. Генерал Паскаль тут же дал мне целый десяток заданий и ни одно из них я не назвал бы простым. Он умел загрузить людей работой. С двумя я справился легко и сразу же проконсультировал Жан-Жака так, что тот остался весьма доволен моими советами и немедленно созвал совещание, что позволило мне смыться. Из Централа я сразу же отправился в Пуаси дю-Индустриаль. Завод был собран из готовых деталей в ошеломляюще короткие сроки, как и красивый городок рядом с ним, и уже выпускал первую продукцию.

Ровно треть купленного нами земельного участка ушла под строительство завода и он получился у нас просто громадным. Ещё бы, в нём скоро будет работать в две смены почти двенадцать тысяч человек, но нам пока что удалось набрать всего пять с половиной тысячи инженеров и высококвалифицированных рабочих. Все они были либо французами, либо европейцами. Никаких выходцев из Азии и Африки, пусть работают на своих заводах и фабриках, которые мы будем для них строить. По обе стороны от дороги располагался довольно большой городок, застроенный красивыми коттеджами, а в глубине, подальше от Сены, возвышались заводские корпуса. Не считаясь с затратами, мы полностью скупили все дома в небольшой деревушке Карьер дю-Пуаси и намеревались превратить её в этнографический музей под открытым небом – «Старая Франция», разбив вокруг неё красивый парк. Сразу за ней высилась громадина единственного незавершенного здания во всём комплексе Пуаси дю-Индустриаль. Названия этому небоскрёбу высотой в сто двадцать этажей, мы ещё не придумали, но он обещал стать одним из самых красивых в Европе. Вдоль всего берега Сены ландшафтные дизайнеры разбивали парк, высаживая в грунт уже взрослые, сорокалетние деревья. Сена была довольно грязной рекой, а потому для купания на её берегу строилось множество больших бассейнов, чтобы людям было намного легче переносить летнюю парижскую жару.

Городок у нас вышел на славу и именно он позволял нам набирать по конкурсу самых лучших инженеров и рабочих, а потому проблем с кадрами у нас не было. К тому же мы не гнушались брать на работу молодёжь, в том числе и без специального образования. Практически каждое рабочее место на нашем заводе было оснащено компьютерной консолью Геи, а уж она-то самый лучший педагог в мире. Завод, конечно, мы отгрохали колоссальный и даже на родном «Метеоре», который был вдвое больше него по числу рабочих, на нём работало уже двадцать пять тысяч человек, никто толком не знал, что же это будет за предприятие «Картузов Индустриаль». Только четверть производственных корпусов нашего головного завода была нацелена на производство роторно-лопастных двигателей всех типов, начиная от тех, которые были размером с чекушку и вплоть до громадин величиной с фюзеляж самолёта «Ан-22». Пока что мы приступили к малосерийному изготовлению двигателей для гоночных болидов. Вторая четвертинка завода уже начала производство авто и мототехники самого различного назначения. Начал свою работу и самый большой производственный комплекс, который был заводом по изготовлению самых различных заводов и фабрик среднего и малого размера. Их я намеревался продавать по всему миру и именно это производство считал самым главным и важным.

Если нам всё-таки удастся коренным образом изменить вектор развития нашей цивилизации, то на смену большой индустрии придёт малая, та, на предприятиях которой задействовано не свыше трёхсот человек в смену. Такие заводы и фабрики должны быть равномерно распределены по всей планете и главным образом обеспечивать людей рабочими местами, выпуская долговечную продукцию самого высокого качества. Да, на них будет очень высока доля ручного труда, но не тяжелого и изнурительного, а труда творческого, буквально авторского, с применением большого количества средств механизации. По сути дела это будет кустарное производство, поставленное на высочайший технологический уровень. Только таким образом можно переломить хребет безликому, хотя и оформленному по лучшим дизайнерским проектам, не столь уж и дешевому, но тем не менее быстро выходящему из строя ширпотребу. Именно так работала экономика в миллионах миров, которые обогнали Землю в своём развитии на тысячи лет и никто не жаловался. Где-то людям продляла жизнь медицина, где-то куэрнинг, встречались и такие миры, в которых разумные существа от природы имели продолжительность жизни свыше двух, трёх тысяч лет, но нигде она не была такой короткой, как на Земле и в ей подобных мирах.

Только ресурсосберегающие технологии и только вещи, служащие человеку буквально столетиями. Такой должна стать экономика на нашей планете и тогда Человечество никогда не погибнет, ну, а каким оно станет через миллион лет, то на этот вопрос могли дать только Старейшие. Так далеко в будущее я не заглядывал. Мне и в настоящем дел хватало. Правда, начиная с двадцатого октября наша жизнь стала намного веселее. Из Советского Союза во Францию приехало чуть больше двух с половиной тысяч человек, в том числе и дети. Всем им предстояло теперь жить и работать в Пуаси дю-Индустриаль, а потому и мы все также перебрались из Парижа, где жили в Шестнадцатом округе, в этот городок. Для русской колонии строились особые коттеджи, с куда большими приусадебными участками. Если у всех остальных жителей Пуаси дю-Индустриаль приусадебные участки имели размер в двадцать соток, которые Дидье считал излишне большими, то в русском районе они были по пятьдесят соток и мы с моей королевой, как только для нас был построена огромная вилла в три этажа, стоящая на участке площадью в тридцать гектаров, тотчас вооружились лопатами и принялись разбивать фруктовый сад, виноградник и сажать под зиму чеснок.