Три Ха-Ха
Шрифт:
Я не видела того, что ко мне бегут мои друзья, крича и маша мне руками, не видела Короля и его свиты, не видела стоящих рядом стражников. Я только чувствовала силу, вырвавшуюся на свободу и наконец-то прорвавшую кокон, спеленутый внутри меня. Ты была права, бабушка, когда говорила мне: " И только покорной не будь никогда!" Мне хотелось только одного — упиваться своей силой, собирая вокруг себя несметное колличество воды, грозя затопить этот ненавистный мне замок вместе со всеми этими мелкими эльфами, с их интригами и кознями. Над головой бешенно пронеслись облака, сбившиеся тесной стаей и преобразуясь в черные тяжелые
Ветер трепал мои волосы, пытаясь мне что-то сказать, но я, окружившая себя коконом из влажных капель, только отмахнулась от надоедавшей мне и моему могуществу преграды. Место стражников занял мой бывший друг. Наши стихии столкнулись. Все звуки потонули в реве водоворота там, где воздух соприкоснулся с водой. И тут я увидела ее, мою Калинку, ее влажные. испуганные глаза, которые со страхом глядели на меня. ОНА МЕНЯ БОЯЛАСЬ!
Меня или того монстра, в которого я только что превратилась?! Моя хрупкая, милая подруга прорывалась ко мне, невзирая на ветер и дождь, хлещущий по ее щекам. Присмотревшись, я прочитала по губам:
— Не надо. Остановись, я прошу тебя, я умоляю!
В мое сознание ворвались звуки, от которых я раньше отгородила себя стеной из дождя. И главным из них стал плач. Детский плач!
— Боженька ты мой! Что же я наделала! В кого же я превратилась! Кем я могла бы стать!
И снова во мне боролись две половины меня. Одна не хотела прощаться с той разрушительной мощью, что только что родилась во мне. Всесилие пьянило и просило дать выход. Кровь бурлила во мне, адриналин зашкаливал. Но вторая половина ужасалась моим действиям и требовала остановиться, пока не поздно, пока я еще не отняла чью-то жизнь, не оставила этого плачущего малыша сиротой или вовсе не лишила жизни его самого. Превозмогая саму себя, я как и тогда, в подвале, словно моим охранникам, ясно и четко сказала:
— Нет! Я не убийца и я не монстр!
Неимоверным усилием воли я опустила руки и рассеяла окружающий меня защитный кокон. Свернутые тела змей из воды нехотя возвращались в свои берега. Тучи рвались и расползались на глазах, гонимые помощником ветром, что призвал младший принц. Дождь перестал лить как из ведра, роняя на наши головы редкие капли. Единичные молнии изредко освещали еще свинцовое небо, но больше не долетали до земли. Буря скалила напоследок зубы, но уже не была опасна никому.
А я устала. Ноги просто перестали меня держать и я начала оседать на площадку. Ожиданиям встретиться с каменной мостовой так и не суждено было сбыться, меня снова подхватили уже знакомые, ставшие такими родными руки и прижали к горячему, сильному телу.
— Я больше не вернусь в подземелье, убейте меня лучше здесь и сразу. — только и смогла прошептать я, проваливаясь в забытье.
— Глупенькая! Никто не станет тебя убивать! Они виноваты сами! Ты прошла этот треклятый Отбор, ты слышишь, любимая! Ты победила! Только не уходи, не оставляй меня одного!
Из последнего чувства упрямства и силы воли, я прошептала:
— Ха-ха-ха,
Глава 16 ТРИ ХА-ХА
ТИЗЗЕЙ.
Печальная история имеет нездоровую тенденцию повторяться. Он снова несет обмякшее тело любимой девушки на руках. Снова она обессилена и без сознания. Снова он в тревоге за ее жизнь. Вновь их окружают белые стены Лекарской. Снова к ней даже бояться приблизиться, как будто она Проклята. Снова ему приходится сдерживать себя в руках, чтобы не набить физиономию этому трусливому Лекарю, которого, неизвестно по какой причине, держат здесь в должности спасателя тел и врачивателя душ.
Боги, он отлучился всего лишь на один день. Вернувшись, пошел поговорить с Виолеттой по душам и узнал, что ее увели на последнее испытание. Завершающий Конкурс был начат без него.
Чувствуя неясную тревогу, он обратился за разъяснением к Устроителю, но не получил от него внятного ответа. Что за Конкурс и где проводится. Тогда он отправился за разъяснением к Мадам, но та заверила, что вечером будут оглашены результаты.
Такие уклончивые ответы и отсутствие трансляции по мегавизору, вызвали у него недоумение и панику. Последним, к кому он все-таки пришел за ответами на свои вопросы, стал Младший принц, немало удививший его своим таинственным выздоровлением. Тот подтвердил, что испытание является тайным и решение о победе одной из трех конкурсанток будет известно вечером.
День тянулся томительно медленно. Тиззею было все равно, кто победит на Отборе, он свой выбор сделал уже давно и был готов к изгнанию. Пусть только ему вернут его любимую в целости и сохранности. Если этого не произойдет вечером, он за себя не отвечает.
В семь часов, когда первое солнце уже собиралось на покой, их пригласили в центральную залу, где огласили результаты Отбора. Две претендентки, рыдая выслушивали о своем поражении, а он все никак не мог понять где же Виолетта и в чем заключался заключительный этап, до тех пор, пока об этом не вызвалась сказать Мадам.
Последней оказалась проверка на чувства. Девушек поставили в такое положение, когда перед ними встал реальный выбор, остаться верной эльфу за которого они так стремились замуж, или отречься от всего ими пройденного в угоду собственному комфорту и выгоде. Рыдающие девицы не продержались и часа. Их любовь к благоустроенной жизни была для них более желанной, чем мужчина, которого они так стремились заполучить. Он, Тиззей, был для них всего лишь стартовой площадкой для улучшения их будущей жизни, на которую они его с легкостью променяли, даже и не пытаясь бороться.
Справедливо ли было это задание по отношению к девушкам? Ему оно показалось просто чудовищным и злодейским. И в тоже время, оно успешно отразило их истинное лицо. Дворянки эльфийских кровей воспитывались в стойкости своих предпочтений, ведь при всей их изнеженности в плане комфорта, они были достойными спутницами своих будущих супругов, на которых те могли положиться в трудный момент.
Его возлюбленная подверглась жесточайшему психологическому прессингу. Боль и тревога все большим пожаром разливались в его душе. Вопрос где же Победительница отбора и почему она не присутствует здесь и сейчас, вместе с дмумя остальными девушками, пришла в голову не только ему.