Три истории об Алекзандре
Шрифт:
Лепестки от сотен роз
Подхватил игривый ветер,
Закружил их и понёс,
Небо розовым расцветив.
Я застыл сраженный чудом,
Нет, не розы виноваты!
Ариэль вогнала в ступор,
Сделав сердце моё ватным.
Белый цвет венца-короны,
Сетка кружева на теле...
Я в жену свою влюбленный,
Я счастливчик, в самом деле!
К черту прическу, к черту мелкие пуговицы, градом застучавшие по полу, когда я рвал великолепное платье, к черту протестующий возглас
Я как наркоман, боящийся, что его дозу украдут, пытался насладиться ею сейчас же. Я не страшился передозировки. Не с Ариэль, мне всегда будет ее мало!
Я слизывал помаду с ее губ, меня сводил с ума запах ее духов, поэтому я не оставлял без внимания ни кусочка ее тела, сцеловывая возбуждающий аромат. Я чувствовал себя котом, который запал на запах и трется о ноги хозяйки, пытаясь пропахнуть им.
Доведя Ариэль до исступления, не давая ей возможности вывернуться из моих рук, пресекая любую попытку побега, я любил ее как в последний раз.
Я метил ее тело жгучими поцелуями, мял сильными пальцами нежную кожу, оставляя следы, могущие стать синяками. Я словно обезумел.
Что привело меня к безумию?
Страх.
Страх потерять Ариэль.
Мы впервые выходили в свет после двухлетнего заточения на Корр-У. Что нас ждет? Кто встретится на пути? Не заявит ли сестра Ариэль княгиня Илис Лэнвэ на нее свои права?
А она могла. Если только прознает о моей тайне.
Я умирал от осознания, что ложь откроется, и я навсегда потеряю любимую. Я боялся произнести вслух хоть слово, хоть намек на нее.
Я запретил себе даже думать о ней, веруя, что все обойдется, сама Ариэль никогда не узнает о большом обмане, жертвой которого она стала. Она не простит.
Поэтому я тянул, не отпуская Ариэль, задерживая ласками, силой, словами.
– Ариэль, ты же помнишь, как сильно я люблю тебя?
Отчаяние и страх заставляли меня снова и снова повторять слова любви и с упорством маньяка слушать ответные от ничего не подозревающей Ариэль.
Более оттягивать момент выхода в свет не имело смысла. Будь моя воля, я унес бы жену высоко в горы, где находится мой охотничий домик, и не выпускал бы ее оттуда, пока она не родила бы мне кучу детей. Но судьба Лунных волков, застрявших в Корр-У, судьба моего королевства, невозможность отложить аудиенцию у Лорда Лордов заставляли покинуть шатер и вывести Ариэль - королеву Лунных волков на всеобщее обозрение.
Каким богам молиться? Я готов.
Я не спускал с нее глаз, когда ее опять мыли и одевали в новое платье, жемчуговое уже невозможно было носить, я разорвал его в клочья. Я и следующее разорвал бы, но боялся, что Ариэль заподозрит неладное.
Когда я протянул руку, чтобы выйти из шатра, пальцы дрожали. Я не мог унять дрожь волнения, как ни пытался. Сердце билось с перебоями, мозг кричал "Забирай ее и уноси в другой мир!", предчувствие беды тяжелым плащом упало на плечи.
Железный замок лорда демонов
Мы продвигались по залам Железного замка, здоровались с элитой Шезгарта,
– Илис, наверное, еще не пришла, - успокаивал я Ариэль, мечтающую встретиться с сестрой и не подозревающей, как сильно я хочу обратного.
Я издалека увидел советника княгини фейри, даже развернулся, чтобы увести Ариэль в другую сторону, якобы для того, чтобы представить ее клану Голубых императорских тигров, чьим отпрыском я волею судьбы являлся на равных с кланом Лунных волков, но посол догнал нас и преградил путь.
Советник Андариэль вежливо поклонился и хорошо поставленным голосом поприветствовал нас. Произнеся все полагающиеся по этикету речи королю Лунных волков, он, однако, не оказал чести моей королеве, забыв упомянуть ее новый титул.
– Милорд, возможно, двор фейри еще не осведомлен, но Ариэль вышла за меня замуж и теперь к ней стоит обращаться как к королеве Лунных волков и принцессе Корр-У.
Советник побледнел, его полные губы задрожали, выдавая сильное волнение.
– Но… - начал он, и в этот момент у меня оборвалось сердце. – Я не вижу метки замужества на руках Ариэль. Прошу меня извинить, но у фейри знатного рода при проведении брачного обряда всегда на коже появляются символы, оплетающие запястье. У Ариэль символов принадлежности к какому-либо мужчине я не вижу.
– Наверное, их нет, потому что я не фейри, - ответил я, пытаясь холодностью тона дать понять Андариэлю, что хорошо бы ему заткнуться.
Сверля его глазами, я совершенно забыл об Ариэль, которая никогда не отличалась слабоумием.
– Алекзандр, вы меня обманули? Обряд бракосочетания в Корр-У не проводился? Я не сказала свое "да"?
Лучше бы она закричала, начала топать ногами! Это тихое "вы", эта холодная отчужденность, появившаяся в голосе, это неумолимое выскальзывание руки из моей ладони.
– Я люблю тебя, Ариэль… Не разрушай… Не уходи…
Виноват, моя милая, знаю,
За обман я ответить готов,
Разверни свое белое знамя,
Сдайся мне без упреков и слов.
Вспомни, как мы с тобой пропадали
И горели в любовном бреду,
А теперь пролегла между нами
Ложь-пустыня, по ней я бреду.
Что происходит, Ариэль?
На бледном лице расцветает улыбка. Только я чувствую ее фальшь? Что ты задумала Ариэль?
– Забудь обо всем… любимый…
Забыть или сделать вид, что забыл и поверил? Подхватить неумелую игру, за которой ты хочешь спрятать свою боль, или прекратить ее, вызвав еще большие страдания?
Ты стараешься не терять лица, но тень прозрения медленно слизывает с него краски, словно невидимый паук плетет свою паутину-полог и набрасывает на тебя, предупреждая, что я более не достоин лицезреть сияющую красоту.
Нет прежней яркости глаз, в них поселилась тоска...
Что же я натворил, Ариэль?
<