Три капитана
Шрифт:
В мемориале Сазонов пробыл недолго. Мне показалось, что под пологом блеснули несколько вспышек.
Я нашел это странным: чего ради фотографировать стелу под брезентом, да еще и посреди ночи, когда утром можно будет подетально зафиксировать весь мемориал? Но виду я не подал, тем более что на лице инспектора читалось спокойное удовлетворение честно проделанной работой.
— Тэкс-тэкс-тэкс… — пробормотал он, рассеянно глядя на далекие домны «Громовстали», над которыми еще играли грозные всполохи уходящих зарниц. И вопросительно посмотрел на меня, точно забыл на миг, кого привез
— Тэкс-тэкс… — повторил он, явно ожидая от меня какой-то реакции.
— Ну… как там?! — На всякий случай выпалил я.
— В лучшем виде, — заверил инспектор. — Исключительно благоприятный ход событий, м-да.
Я окинул взглядом площадь.
В самом деле, даже опытный диверсант вряд ли мог пробраться сюда незамеченным. Над моей головой нервно подрагивал купол искусственного освещения. К тому же воздух в любой момент могли разрезать лучи мощных прожекторов, простреливающих всё пространство предстоящей церемонии вдоль и поперек.
Профессиональное чутье подсказывало мне также, что по периметру площади таится отнюдь не одно всевидящее око милицейской медиакамеры.
В довершение, живописным свидетельством тому, что местные службы безопасности не дремлют, над цветущей сиренью в сквере чернела спаренная автоматическая пушка, одним своим видом предупреждая: руженцы любят и ценят свою историю, которую готовы защитить от любых посягательств!
— Я бы посоветовал утром расположиться во-он там, — указал инспектор на защищенный тентом узкий мысок рекреации для важных гостей по правую сторону от мемориала. — Оттуда открывается отличный обзор на памятник и публику.
— Хотите сказать, если Герострат явится, оттуда его будет легче заметить? — Осклабился я.
— Насчет легче — не скажу, — пожал плечами Петер Ильич. — А что явится — не сомневаюсь.
Но не успел я и рта раскрыть, как он деловито осведомился.
— Вы, кстати, где планировали остановиться? Поехали, я вас устрою получше любой гостиницы. После такого перелета сам Бог велел хорошенько выспаться. А утром доставлю сюда и пропуск организую прямиком к важным товарищам.
Внутренне я, конечно, восхитился такому крутому виражу, который Сазонов с легкостью заложил в нашем разговоре. По всему видать, в подробности насчет Герострата вдаваться он не собирался.
Делать нечего — я поплелся к «подушке», меча громы и молнии в узкую спину инспектора. Так уж устроен человек: дай ему всего и сразу, а на сухом информационном пайке только кошки родятся.
Глава 4
Надежин. Первый Протокол
Февраль, 2144 г.
Флагман Четвертой Межзвездной Экспедиции МКК-5 «Звезда»
Район Луны, Солнечная система
Начинаю отработку Первого Протокола.
Я — Петр Алексеевич Надежин, КК, командир корабля и, заодно, согласно расписанию стартовой полетной вахты — ИОКК, исполняющий обязанности командира корабля. (Какое совпадение, подумать только!)
С началом полета я должен лично проверить все важнейшие агрегаты вверенной
Что ж, вперед!
Оставляю управление кораблем на второго пилота.
При помощи инженера-двигателиста надеваю легкий скафандр (пожалуй, самая утомительная из списка формальностей Первого Протокола!).
Направляюсь в Осевой Коридор.
Невесомость…
Сажусь в скоростной лифт, еду вперед.
Проезжаю носовой реакторный отсек, второй щит, первый щит…
Носовой отсек управления…
Наконец, вот он: отсек агрегатов «Харибды» — ловушки межзвездного газа.
Я на месте.
«Харибда» — воронка в носовой оконечности корабля, которая обращена раструбом вперед по ходу движения. Воронка эта имеет внушительные параметры: диаметр пятьдесят пять метров, многослойная облицовка из иттрий-иридиевых чешуек, десятки километров кабелей… Да вдобавок, поскольку «Харибда» собирает водород не механически, а создавая мощное магнитное поле, раскрывая прямо по курсу «Звезды» этакую невидимую ловчую сетку площадью в десятки километров, то в рабочем положении по периметру вокруг нее выдвигаются стометровые телескопические штыри — эмиттеры поля.
Помимо них, «Харибда» располагает четырьмя излучателями, призванными ионизировать водород по курсу звездолета с тем, чтобы его атомы взаимодействовали с магнитным полем, захватывались им.
Вот всё это хозяйство я и должен проверить.
Занимаю рабочее место оператора. Срываю пломбы. Снимаю предохранительные панели, установленные еще приемочной госкомиссией (тоже, кстати, в моем присутствии).
Теперь передо мной — органы ручного управления и все необходимые индикаторы. И хотя «Харибда» прекрасно управляется дистанционно, из ходовой рубки, по Первому Протоколу я должен проверять всё на месте, с пультов ручного управления.
Так сделано для всех критически важных подсистем корабля.
Итак, включаю…
…Через пять часов я опорожнил в своем скафандре все три термоса: с водой, с кофе и апельсиновым соком, но все еще возился с проверкой «Харибды».
И вот пожалуйста! В первый же день — поломка: неполный выход в рабочее положение одного из телескопических эмиттеров электромагнитного поля.
А ведь мы перед самым отлетом узнали, что поломка именно трех таких эмиттеров послужила причиной медленного набора скорости «Германом Титовым» — кораблем, в целом аналогичным нашему!
Недобрый знак…
Но предаваться унынию некогда. Запротоколировал поломку, вызвал инженеров, пусть чинят.
Для полноты картины следует упомянуть, что к раструбу «Харибды» и первому щиту пристыкованы через специальные переходники три кольцевых разгонных блока системы «Тор» — огромные бублики, под завязку заполненные топливом и оснащенные хитроумными приемниками лазерного луча, вблизи от каковых приемников смонтированы двигатели.
Но «Торы» не считаются агрегатами корабля «Звезда». Это — очень мощные буксиры, которые будут введены в действие только за орбитой Марса и которые, один за другим, мы сбросим по мере выработки топлива.