Три кита: БГ, Майк, Цой
Шрифт:
Но тот, кто трудится в поте лица по контракту и за бабло, – никогда не выпустит такого количества альбомов, как «Аквариум», Заппа или Дилан. Во-первых, не сочинит такого количества оригинальных песен, а во-вторых – и в-главных, – ему это просто не нужно. Потому что корпоративы отнимают много времени и заработок с них куда больше (альбом ведь еще продать надо, а тут – поишачил месяц по часу в день – и живи себе, изображай «звезду»).
«Аквариум» грандиозен в объеме записанной музыки – равно как и в ее качестве.
«Аквариум» – по всем параметрам супергруппа. «Аквариум» имеет прекрасного композитора и певца, в группе играют (играли и, судя по всему, будут) – лучшие музыканты России и не только (это не значит, что самые лучшие музыканты страны играли
Почитайте комментарии на «Круги. ру», где выложены главные альбомы группы. Благодарят.
Супергруппой «Аквариум» является и по количеству критики – как профессиональной, так и дилетантской – в адрес группы в целом и Бориса Гребенщиков персонально.
И та и другая критики в массе своей очень забавны – они пересекаются в точке «непонятности» песен «Аквариума».
Вообще, отечественная критика – а с ней и простые слушатели – отчего-то любят «расшифровывать» песни. Видимо, это идет из детства, когда все слушали «Битлз», не зная языка, и каждая песня требовала перевода. По инерции граждане продолжают переводить и то, что написано на русском, – при условии, что это создано в жанре под условным названием «рок-музыка».
Им кажется, что строчки из песни «А белый лебедь на пруду качает павшую звезду» расшифровки не требуют, а вот «Поезд в огне» нужно переводить и докапываться до скрытого смысла.
Формально я с ними согласен.
Про лебедя действительно все ясно предельно. Настолько, что на концерт с «лебедем» я никогда не пойду.
А на «Поезд в огне» пойду.
Впрочем, судить о людях по той музыке, которую они слушают, неправильно. Все люди разные, и все имеют свои слабости.
Возвращаясь к критике «чистого разума» Бориса Гребенщикова (а в чистоте его я не сомневался никогда и не сомневаюсь по сию пору) и к его песням, «непонятным» и каким-то там еще, можно заключить, что, видимо, «I’m valrus» [1] – песня для критиков «понятная» и, следовательно, хорошая, а «Дело мастера Бо» – соответственно, непонятная, а значит, плохая.
1
«I Am the Walrus» («Я морж») – песня The Beatles (1967), прозвучала в телефильме «Magical Mystery Tour» и вошла в одноименный альбом.
Не дело это, писать банальности, но хочется, хотя бы в этой книжке, поставить точку в рассуждениях о «текстах понятных» и «текстах мутных».
Никакие тексты никаких песен ни в каких объяснениях и расшифровках не нуждаются. По одной причине – песня это не слова, положенные на музыку, и не стихотворение, спетое под гитару. Песня – это отдельный жанр, произведение, состоящее из музыки и слов. То есть не взвесь, не смесь, а раствор.
Читать тексты песен без музыки, в качестве информации – возможно, но ради удовольствия – хм… Хотя, опять-же, каждый развлекается по-своему, и, быть может, где-то живут истинные раблезианцы, наслаждающиеся чтением текстов Чака Берри без музыкального сопровождения и декламирующие в компании «Twist and Shout».
Но мы не будем говорить об этих меньшинствах.
«Чтобы написать текст, мне нужна гитара», – сказал однажды Борис Гребенщиков.
Борис Гребенщиков (об «Аквариуме» чуть ниже) – в первую очередь, как ни удивительно это прозвучит для многих (даже многих из тех, кто любит и слушает «Аквариум»), – сочинитель музыки. Композитор то есть. И не просто композитор, а один из лучших мелодистов современной российской – условно – рок-музыки.
«Аквариум» – наверное, не единственная, но наверняка самая последовательная из российских групп, опирающаяся в своей работе на «свингующий Лондон».
Скорее всего музыканты группы об этом и не думают. Но это слышно в музыке «Аквариума». Она – меняющаяся
Борис Гребенщиков всегда играл по правилам. Хотя любимый мною Сергей Курехин и сказал как-то, что «главное правило искусства – отсутствие всяких правил», нельзя понимать это буквально.
Гребенщиков с самого начала писал песни, что называется, в каноне. По структуре, по всем составляющим они были настоящими рок-песнями (подозреваю, что Борис, если он будет читать эти строки, поморщится). Но песни БГ легко вплетаются в яркий и пестрый, совершенно эклектичный, вобравший в себя все краски и звуки мира, невероятное количество музыкальных приемов, звуков и инструментов период «свингующего Лондона». Этот короткий в историческом смысле период конца шестидесятых годов прошлого века дал столько музыкальных стилей, направлений и групп, ставших отправными точками для множества последователей (подражатели ведь нам не интересны, верно?), что годы, называющиеся условно «свингующим Лондоном», – пожалуй, самый важный период в истории музыки XX века. Все стили, которые сейчас «на плаву», – от эмбиента до панк-рока, от готики до психоделического фанка, – все пришли оттуда, из конца шестидесятых.
«Лондон» здесь условен – музыканты из разных районов Англии, разных стран Европы варились в общем, сверкающем блестками глэма и клубящемся цветными парами сладкого, кислого и горького, но вкусного дыма, котле; половина англичан играли американскую музыку, а американцы, гастролировавшие в Англии, сдирали с лондонских парней их невероятные приемы.
Люди еще не очухались от фантастических «Revolver» и «Sgt Peppers…», а уже вышел первый (и лучший) альбом Pink Floyd и пара их синглов, которые свернули головы нескольким поколениям – действующим и грядущим. По всему миру гремела «A Whiter Shade Of Pale», Заппа в Америке выпустил «Freak Out», Beach Boys – «Pet Sounds», Болан играл на квартирниках и записывал первые гениальные альбомы, Боуи, посидев на квартирниках Болана, забросил свою бит-группу и замахнул грандиозный «Space Oddity»; Артур Браун уже горел на сцене, продолжая при этом петь «Fire», а чемпионы мира по печали, группа The Moody Blues в диких количествах пила виски на вечеринках группы The Rolling Stones; смурная группа The Soft Machine устраивала точно такие же ночные рейвы, как Grateful Dead в Калифорнии, Донован порхал из зала в зал – благо, с одной гитарой под мышкой делать это было проще простого… Вообще, все были легки на подъем, и превосходные альбомы, через один становившиеся классическими, появлялись с частотой выстрелов пулеметной очереди.
Время летело со страшной скоростью, но было ощущение, что оно замерло, исчезло, что праздник будет продолжаться вечно и, как спел Борис чуть позже, «мы никогда не станем старше». И рок-н-ролл был, безусловно, самым интересным и важным делом на свете.
Сам Гребенщиков в своих программах «Аэростат» (о которых еще будет сказано ниже) называет этот период «золотым веком рок-музыки».
Дух этого «золотого века», его звук и настроение присутствуют во всей музыке «Аквариума» – от первого до последнего (пока) альбома.
Волшебный мелодизм – я снова повторяюсь, потому что это важно и этого в русской современной музыке ох как мало. Так было и есть – к сожалению, современная русская музыка немелодична до ошеломления. То, что в ней выдается за мелодию, зачастую – скучные конструкции из где-то слышанных, ставших стандартными кусков, «мотивчиков» из трех-четырех нот, узкий диапазон, монотонные, короткие и банальные мелодические фразы – вот и вся мелодика. Конечно, есть исключения, не может совсем не быть мелодий – но их невероятно мало. Большей частью скука смертная (в смысле мелодизма), компенсируемая громкостью исполнения, красотой (или просто максимальной «фриковостью») солиста или общим антуражем – будь он хоть черными косухами и дымом на сцене, хоть прыгающими девочками в лосинах или без них.