Три короны для Мертвой Киирис
Шрифт:
Киирис рванула вперед — откуда и силы взялись! Оказалась рядом наплевав на то, что в порыве безумной братской любви Рунн успел полоснуть ее кинжалом по плечу. Боли не было, она растворилась во внутреннем огне, который становился все жарче с каждой секундой.
— Дэйн, слушай меня. — Киирис обхватила его лицо ладонями, наклонилась так близко, что его редкое прерывистое дыхание коснулось ее губ предсмертным поцелуем. — Посмотри на меня, мой император. Сосредоточься на том, что я тебе скажу.
— Ему нужен лекарь, — скупо бросил Рунн.
— Лекарь ему уже не поможет, —
— Ты… безумна!
— О да! — Киирис нанизала его на свой беспощадный взгляд. — Достаточно безумна, чтобы сделать то, что должна сделать независимо от того, поможешь ты мне или нет. Но лучше бы ты доказал любовь к брату не словом, а делом.
— Где Раслер? — зачем-то спросил он.
— Там, откуда не возвращаются.
Сухой кашель Дэйна прервал их разговор. Боги, он даже пытался улыбнуться!
— Киирис, — кровь обильно затекла в трещинки на его губах, сделал их неестественно алыми, словно у демона из детской страшилки. — Не нужно делать … глупостей.
— Я никогда еще не мыслила так трезво и ясно, мой любимый император, — ответила она. Слез не было, потому что слезы — это всего лишь слабость, которая больше была ей не по карману. — Не слушай никого, мой император. И иди только на мой голос.
— Ты такая упрямая, мое рогатое проклятие, — пробормотал Дэйн и закрыл глаза. Он таял, словно призрак, становился все бледнее.
— Не упрямей мужчины, который создал империю всем наперекор, — ответила она. — Иди за мной, Дэйн. Не оборачивайся назад, ищи мой голос. Ты нужен своим людям, своей стране. Помнишь, ты говорил, что должен заботиться обо всех нас? Так и есть. Поэтому, прошу тебя, не уходи.
Она знала, что сейчас уже ничего нельзя изменить, но все равно с отчаянием ждала еще хотя бы одно его слово. Плакала, роняя слезы на его лицо, и мысленно умоляла судьбу сжалиться над ним.
Дэйн уже не открыл глаз, но все-таки выдохнул. Потянулся к ней, застонал, и Киирис внезапно остро осознала, что впервые видит его слабость.
— Киирис, пообещай позаботиться о них. — Его голос была едва слышен. — Ты сильная, ты сможешь.
— Я сделаю кое-что получше — позабочусь о моем императоре.
Вряд ли он услышал ее последние слова.
Император Дэйн, Наследник луны больше не открыл глаз и не произнес ни слова.
Киирис притронулась к его еще теплым губам поцелуем, в который вложила всю свою любовь, и всю отчаянную веру в то, что в этом мире он еще сможет совершить множество грандиозных вещей. А она будет существовать по ту сторону реальности, зная — в нем навсегда останется частичка ее души.
— Он… умер? — пробормотал Рунн.
— Мне нужно совершить траурные приготовления по законам моего народа. — Киирис нарочно проигнорировала бессмысленный вопрос. Времени горевать, плакать и заламывать руки у нее не было. Это бессмысленная тщета присуща смертным, а она, Кровь богов, сделает то, к чему давно и безоговорочно готова: вырвет у Костлявой своего Дэйна, и пусть хоть боги
— Ну? — поторопила Киирис, когда Рунн так и не пошевелился. — Император умер, ты можешь и дальше изображать скорбь, но лучше делай это, помогая мне.
Когда до окружающих дошел смысл ее слов, ропот пронесся над толпой. Киирис мысленно сосчитала до трех и — так и есть: вперед уже протискивались генералы и министры, советники, которые остались в Замке туманов присматривать за делами, пока император отвоевывал для своего народа еще один кусок земли и безопасность заодно.
— А вот и стервятники, — негромко, так, чтобы услышал лишь Рунн, прокомментировала она. — Ты обещал мне, помнишь?
Наследник тени кивнул, а следом за этим по его лицу скользнула тень подозрения.
— Ты с самого начала знала, что … мой брат не вернется живым?
— Да. — А к чему юлить? Ложь лишь украдет у нее время, которое в данный момент было их с Дэйном единственной ценностью. — И знаю, что должен сделать ты. Или Наследник тени решали, что достаточно силен, чтобы нести бремя императорской короны?
Тенерожденный отшатнулся, словно она влепила ему увесистую оплеуху. Этот удар попал точно в цель, потому что они ба знали, что Рунн мечтал о короне лишь на словах. Болтал о власти без умолку, чтобы позлить старшего брата за детские обиды, в которых обвинил его просто потому, что больше винить было некого.
— Я не хочу быть императором, — ответил Рунн. Твердо и решительно.
— Рада, что мы оба понимаем это, но впредь не кричи об этом в мир, — зашипела на него мейритина. Еще не хватало, чтобы все эти советники и жадные до власти прихлебатели ухватились за повод растащить империю по куску, словно шакалы, до того, как она совершит задуманное. — Сейчас тебе придется им стать, хотя бы на какое-т время.
К счастью, он не стал расспрашивать, что именно она собирается сделать. Вероятно, не хотел знал того, что не вкладывалось в его рамки нормальности. Или просто отказывался взвалить на свои плечи еще и этот груз ответственности. Киирис не осуждала, лишь с мольбой во взгляде просила новоиспеченного императора дать ей то немногое, что она просила: время и тело Дэйна. Он дал. И когда советники преклоняли колени перед новым императором, пообещал, что лично убьет каждого, кто посмеет встать между мейритиной и телом его брата.
Траур до самого вечера утонул в рутине, в которой, стараниями верной Корты, Киирис узнала главное: их с Раслером считали пропавшими уже несколько месяцев. Среди жителей замка самым любимым был слух о том, что безумный Наследник костей воспользовался отсутствием брата, чтобы прибрать к рукам его любимую рабыню, а потом, когда и Раслер не объявился, история обросла более романтическим флером: влюбленные решили сбежать из-под гнета властного Дэйна, и теперь счастливо живет где-то в домишке у моря. Возвращение Киирис без своего «верного принца» накануне печального события сочли дурным предзнаменованием. Если бы не запрет Рунна прикасаться к ней под страхом смерти, Киирис бы давно бросили в темницу.