Три кварка (из 2012 в 1982)
Шрифт:
Перейдя дорогу, отделяющую учебные корпуса от жилых кварталов, я совершенно неожиданно для себя притормозил. Случайно наткнувшись взглядом на кое-что интересное. «Остановил» меня обычный контейнер для мусора, расположенный в просматривающемся через забор дворике старого трехэтажного дома. Возле помойки ошивались пара дворняг и целая стая перепархивающих туда-сюда голубей. Сунув руку в карман и нащупав запрятанные в нем гаечки, прикинул: «Что ж, хороший случай опробовать свое… э-э… травматическое оружие».
Прошмыгнув в калитку, я оглянулся по сторонам и прицелился в одну сизо-голубых птичек. Прицелился и… так и не бросил. Не смог себя пересилить. Просто рука не
С шумом захлопали крыльями голуби, с секундной задержкой залились лаем лохматые псины. Из кучи мусора молнией скользнула какая-то серая тень.
«Получи, тварь!»
«Поймавшая» гайку крыса резво подпрыгнула, вильнула голым хвостом, однако набок так и не завалилась. Чуть изменив направление движения, она быстро шмыгнула к подвальной стене и юркнула в небольшую отдушину. Оставив с носом как рванувших за ней собак, так и меня, хоть и попавшего в гадину, но требуемого результата так и не добившегося.
«М-да. Мелковата оказалась гаечка. Убойная сила не та. Видимо, придется поискать что-нибудь поувесистей и калибром побольше. А жаль. Все так хорошо начиналось».
Вытащив из кармана ненужные более «резьбы», я хмыкнул и запулил их в контейнер. Без особого сожаления. Отложив решение проблемы на более поздние времена.
До парикмахерской я добрался минут за семь и еще примерно двадцать просидел в ожидании мастера, листая полугодовой давности журнал «Крокодил» и рассматривая развешанные на стенах фото «модельных» причесок а-ля Бриджит Бардо и Барбара Брыльска. А когда кресло в мужском зале наконец-то освободилось, занял полагающееся мне место и тут же огорошил парикмахершу стандартным своим пожеланием. Привычным в будущем, но здесь, конечно же, не слишком уместным:
– Двумя насадками, пожалуйста. Если можно, на шесть и на девять.
– Чего? – не поняла одетая в «фирменный» халат дама.
– Э-э… ну, типа, чтобы военная кафедра претензий никаких не имела, – нашелся я спустя пару секунд, мысленно чертыхнувшись. «Тьфу ты! Забыл, блин, где нахожусь».
Женщина презрительно фыркнула, затянула на шее умничающего клиента белую простыню и, включив машинку, зажужжала ей где-то в районе затылка. Моего, естественно. Едва ли не под корень сбривая неопрятные патлы.
Со стрижкой представительница клана цирюльников, воспетых еще Моцартом и Бомарше, справилась довольно быстро. Пощелкав напоследок ножницами и аккуратно подровняв виски и совсем уж короткую челку. Что там было ровнять, я так и не понял. Однако дело есть дело, и раз положено по инструкции, значит, так тому и быть.
– Ну что, нормально? Поодеколонить не надо? – язвительно поинтересовалась парикмахерша, завершив процесс «ликвидации» шевелюры.
Из зеркала на меня смотрела моя же «оболваненная» физиономия. «А что? Вроде неплохо. По крайней мере, стал на человека похож, а не на хиппи недоделанного».
– Спасибо, не надо. Все о’кей. Как в аптеке.
– С вас сорок копеек, – буркнула дама в халате, отходя в сторону, беря в руки швабру-щетку и приступая к уборке попадавших на пол волос. В каждом ее движении читалось стандартное: «Вас много, а я одна. А до конца смены ох еще как далеко».
«Что ж, не будем мешать.
Следующей целью моей пешей прогулки был местный «Бермудский треугольник»: винно-водочный магазин, пункт приема стеклотары и расположенный через дорогу от них кафетерий. В первом с одиннадцати до семи – продавали, во втором с тем же временным интервалом – принимали, а когда оба оказывались закрыты, для испытывающих жажду граждан гостеприимно распахивались двери третьего. Где, соответственно, разливали. Причем не только кофе и чай, а кое-что и покрепче, градусов примерно до двадцати. Иногда даже на вынос. Но это – только для «постоянных» клиентов, еще не попавших под бдительное милицейское око и потому не успевших пока вступить в порочащую их связь с городским вытрезвителем.
Нет-нет, лично я принимать на грудь сегодня не собирался. Хотя мог. Во-первых, потому что на часах уже пробило одиннадцать, а во-вторых, вряд ли кто стал бы проверять меня на предмет «исполнилось покупателю восемнадцать лет» или, как говорится, «приходи, когда подрастешь». Тем более что парочка «синяков», топчущихся около входа в винный с поднятым вверх пальцем, смотрели на меня с тайной надеждой. Увы, пришлось их разочаровать – становиться «третьим» я даже не думал. То есть выпить, конечно, хотелось, однако пределы моих мечтаний ограничивались исключительно соком и лимонадом. Их, как помнится, продавали в разлив именно в кафетерии, по какой-то общепитовской инструкции торгующем с утра сугубо в «щадящем» режиме – без портвейна, вермута, сухого-крепленого и прочей всяческой бормотухи. А поскольку до вечера было еще далеко, постольку изображать зашедшего в вертеп Лимонадного Джо [17] мне так и не пришлось. Ограничился ролью мистера Феста, вместо порции доброго виски заказавшего у бакенбардистого трактирщика стакан молока [18] . Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что молоко в чистом виде в местном «салуне» не продавалось (только как один из ингредиентов), а командовал тут вовсе не страдающий раздвоением личности Гарри Мак-Кью – стойкой буфета заведовала моложавая дама весьма разбитной наружности.
17
Персонаж чехословацкого пародийного вестерна «Лимонадный Джо».
18
Мистер Фест и Гарри Мак-Кью – персонажи советской кинокомедии «Человек с бульвара Капуцинов».
Быстро «осчастливив» двоих мужичков кофе с молоком, дополненным парочкой бутербродов, и открыв тощему пареньку лет двенадцати бутылку «Дюшес», пышнотелая буфетчица с интересом глянула на меня:
– Ну что, красавчик, головка-то, небось, бо-бо?
– Чо это? – удивился я. Однако, почесав затылок и едва не уколовшись пальцами о короткий ежик волос, понял причину вопроса. «Не иначе прическа ее смутила. Нормальные люди здесь просто так почти под ноль не стригутся. Тут вариантов два: либо в армию собираюсь, либо кошу под откинувшегося. В обоих случаях у подобного мне джентльмена воскресный вечер сухим не бывает. Так же как и утро понедельника без похмелья».