Три месяца счастья

Нейл Долли

Он коротко кивнул и вышел. Чары разрушились. Послышались затихающие шаги, вдалеке хлопнула дверь, напряжение спало. Анна почувствовала слабость и страшную злость.

Обиднее всего было осознать, что за эти пятнадцать минут Эдвин успел понравиться ей так, как Тони не удалось за всю жизнь, а они знали друг друга с детства. Размышлять об этом не хотелось, и она отправилась в кабинет к Джулиусу. Он отвлечет от невеселых мыслей, как это бывало уже не раз.

Анна вошла в кабинет с мрачным лицом, и Джулиус, сидевший за заваленным книгами столом, удивленно посмотрел

на нее.

— Где ты была? — спросил он, впрочем, без всякого недовольства.

— Беседовала с вашим сыном.

— Судя по твоему виду, беседа не из приятных.

— Пожалуй, — коротко бросила она.

— Да, с ним трудно разговаривать, он привык подавлять собеседника. — В тоне невольно кроме осуждения проскользнуло восхищение. Почувствовав это, Джулиус смутился и принялся суетливо рыться в книгах. На этом обсуждение Эдвина, слава богу, прекратилось.

Анна очень надеялась, что Эдвин вернется только к вечеру, когда она уже будет в постели. Но ее ждало разочарование. Знакомый низкий голос послышался в холле, когда они с Джулиусом еще сидели в гостиной за чаем. Перед Джулиусом лежали газеты, которые приходили ежедневно и тщательно прочитывались. Послышался звук шагов, вошел Эдвин, а вслед за ним появилась Эдна с подносом в руках. Она поставила на стол тарелку с бисквитами, еще одну чашку и налила Эдвину чай. Он снял пиджак и сел к столу.

— Надеюсь, — сказал он, когда Эдна вышла, — вы забросаете меня вопросами о том, чем я сегодня весь день занимался.

В комнате воцарилось неловкое молчание.

— И чем же ты занимался? — пришлось спросить Анне, поскольку Джулиус явно не собирался разговаривать.

— Я подыскивал помещение для фирмы. — Эдвин взглянул на отца, уткнувшегося в газету. — И между прочим, — продолжал он как ни в чем не бывало, — нашел кое-что интересное. Папа, я с тобой разговариваю!

Джулиус вскинул голову, казалось, сейчас он раскричится, но его настолько поразил тон сына, что он как будто потерял дар речи.

— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! — После продолжительной паузы наконец последовал взрыв.

— Тогда хотя бы сделай вид, что мой рассказ тебе интересен.

Их яростные взгляды встретились. Оба совершенно не замечали Анну.

— Я устал, — Джулиус стал подниматься, — и иду спать.

Но Эдвин и не думал отступать. Напротив, в глазах появилось упрямство. Он подошел к отцу и осторожно усадил его на место.

— Нет, — сказал он, — ты никуда не пойдешь, пока не взглянешь на интересную вещь, которую я тебе привез.

Джулиус взглянул на сына с подозрением, но в глазах блеснул интерес.

— Мне? Мне?! С каких это пор ты начал осыпать меня подарками?

— Посиди здесь. — Эдвин не обратил внимание на его сарказм. — Я сейчас вернусь. Подарок в машине.

Он вышел, и Джулиус повернулся к Анне. Голубые глаза его оживленно сверкали. Вдруг стало ясно, что на самом деле ему нравится, что сын вместе с ним. И сколько бы он ни ворчал, он рад этому, хотя бы потому, что предпочитает ссоры одиночеству.

— Это просто смешно. — Он сцепил

руки. — Что же он мог купить, чтобы заинтересовать меня? Ответь.

— Не представляю, — призналась Анна. — Очень хотелось бы остаться и посмотреть, но все же будет лучше, если я пойду спать.

— Ох, нет. Побудь здесь. Когда-нибудь вам все равно придется встретиться с ним наедине.

— Если только я сам захочу этого.

Впервые за несколько последних месяцев Анна была раздражена, и не потому, что Джулиус приказывал. Присутствие Эдвина страшно действовало на нервы. Она сразу успокаивалась, как только он выходил из дома.

Бежать было поздно. Послышались шаги, и Эдвин появился в комнате с большой коробкой в руках. Поставил ее на пол и принялся развязывать веревки. Джулиус, замерев, завороженно следил за его действиями. Анне стало по-настоящему жаль старика. Долгие годы он жил в этом огромном доме среди роскоши, комфорта, которые может дать только богатство, но ему недоставало главного, чего нельзя купить ни за какие деньги, — родного сына.

Эдвин развязал веревки и открыл крышку.

— Это, конечно, именно то, чего мне всегда хотелось, — буркнул Джулиус. — Коробка здорово смотрится в углу комнаты под картиной.

— Не торопись, папа, — легкое раздражение в голосе сына так напоминало интонации Джулиуса.

Анна снова обратила на это внимание, но Джулиус ничего не заметил. Пожалуй, первый раз они не набрасывались друг на друга.

— Это компьютер.

Эдвин вынул его из коробки и поставил на стол перед отцом. Тот смотрел на молодого человека в замешательстве.

— Ты купил мне компьютер? Как умно!

Эдвин усмехнулся, и Анна тоже улыбнулась. Как приятно было смотреть на них, когда они наконец начали нормально разговаривать. Трудно сказать, как долго это продлится, но все имеет свое начало. Это, возможно, начало перемирия.

— И что я буду с ним делать? — Джулиус не отрывал глаз от экрана и аккуратной клавиатуры цвета слоновой кости — диковинки, свалившейся как будто с неба прямо на его кофейный столик.

— Ты будешь с ним вместе помогать мне, — серьезно сказал Эдвин, и они посмотрели друг другу в глаза.

— Помогать тебе? В чем?

В голосе послышались нотки враждебности, и у Анны екнуло сердце. Неужели перемирие окажется таким коротким. Несколько едких замечаний, обидные слова, Эдвин отвернется, и кто-то, а может быть, и оба решительно покинут комнату…

— Я открываю здесь филиал своей фармацевтической фирмы, — начал спокойно объяснять Эдвин. — У меня филиалы по всей Европе. Англия — последний бастион, который должен пасть. Фирма будет заниматься здесь в основном поставкой лекарств, и мне нужен ответственный человек, который взялся бы за это.

— Я тебе подхожу? — с недоверием спросил Джулиус.

— Да. Ты чертовски умен, и, по-моему, пора перестать хоронить себя.

Вдруг Джулиус нахмурился.

— Значит, тебе жаль меня? Но я слишком стар, чтобы смеяться надо мной, да и чтобы жалеть меня! Кажется, глупый Ангус приложил к этому руку. Так?