Три могилы - в одной
Шрифт:
Надо заметить, что у Витковской на Дону жила двоюродная сестра с отчасти похожей судьбой. Выйдя замуж за боевого офицера, кузина также овдовела через два года после брака. На руках у вдовы осталась малютка-дочь и кузина решила второй раз выйти замуж. Новый брак оказался совсем неудачным, муж буквально вскоре показал свое истинное лицо пьяницы, драчуна и скандалиста. Своей распутной жизнью он довел бедную женщину до того, что она впала в безденежье, в острейшую нужду и вынуждена была обратиться за материальной помощью к Витковской. В подобных случаях Анна Аркадьевна никогда не отказывала, тем более близкой родственнице, чувствуя к тому же определенную обязанность в отношении
Подобные отношения между кузинами продолжались лет десять. Им Витковская периодически высылала деньги, а Панина-старшая отвечала благодарностью за помощь, при этом сообщая в письме крестной матери об успехах её подрастающей крестницы. Таня, естественно, знала, что у неё есть знатная тетка, её крестная мать, и хотя никогда не видела Анну Аркадьевну, заочно любила и чтила её и иногда, выучившись грамоте, тоже писала ей письма, жалуясь на грубости отчима. Анна Аркадьевна в свою очередь жалела Танечку, советовала поскорее набираться ума-разума и по окончании училища побывать в Витковском, где ей будет устроена достойная встреча с любящими родственниками.
Шло время. Обстоятельства изменялись. Жизнь не стояла на месте. Старое старилось, молодое росло. События развивались одно за другим. Кому суждено умереть - умирал, кому родиться - родился. Пришло время, и в семье Паниных стряслась беда. Именно эта беда и стала первопричиной дальнейшей жуткой трагедии, которая наверняка имеет немного аналогов в отечественной истории. Это у древних греков подобное происходило открыто, но древнегреческих отступников неумолимо карал рок, всевидящие боги с Олимпа.
Маленькая искорка зажгла и спалила сыр-бор. Однажды Анна Аркадьевна сидела на веранде и грустила по отсутствующему Евгению, как старушка-няня принесла ей на подносе только что полученное с Дона письмо. Витковская вскрыла конверт и, вынув послание, стала читать.
"Дорогая тетечка, крестенька, - писала Таня, - нас постигло большое несчастье. Моя маменька заболела скоротечной чахоткой и умерла. Я осталась круглой сиротой и сейчас нахожусь в таком горе, которое не передать никакими словами. Отчим запил ещё сильнее и пропивает все, что попадается под руки. Оставаться дальше с ним я не хочу, а уйти некуда. Милая крестенька, помогите своим добрым советом. Научите меня, как дальше быть, может уйти в монастырь. Мне исполнилось всего лишь четырнадцать лет и додуматься до правильного решения сама я не могу. Остаюсь в ожидании ответа. Ваша крестница, Таня Панина".
У Анны Аркадьевны по лицу покатились слезы.
– Что ты, Аннушка? Али беда какая приключилась?
– спросила старушка.
– Да, нянюшка. Таня сиротой осталась... Наташа в одночасье умерла.
– Эко ты, горе какое! Ну и куда теперь девке-то деваться?
– В том-то и дело, нянюшка. Куда она теперь?
– спросила в свою очередь мамку графиня, отнимая платок от глаз и вытирая им заплаканное лицо. Бедная девочка, теперь она одна-одинешенька. Вот же навалится на кого лихо - вовек не изживешь, не скинешь. Если бы я знала, что с Наташей такое случится, так не посоветовала бы ей выходить замуж вторично. Лучше бы жила она у меня в имении вольной птицей. Может и сейчас бы здорова была и жива.
И Витковская опять заплакала.
– А ты, голубонька, не плачь, больно-то не убивайся. Все ведь под Богом ходим, - уговаривала её старуха.
– Ну, что уж случилось, того не переделать. Лучше о крестнице-то своей подумай. По-моему так взять её к себе да и воспитать до замужества. Небось, потом спасибо скажет. И тебе повеселее будет, пока Женечка учится.
– А ведь
– Ну и что ж, что учится. Беда какая. Учителя здесь найдешь, она у тебя и доучится.
– Это ты правильно советуешь, только я затрудняюсь в одном: как быть с Женечкой? Если он вдруг вздумает приехать на каникулы домой? А тут девочка. Как бы между ними чего не вышло?
– А что рассуждать до поры до времени. Ну коли боишься чего, возьми да удочери её, тогда не полезет, ведь она сестрой ему будет.
С таким важным аргументом Анна Аркадьевна вполне согласилась. Выход был найден. План действий составлен. Оставалось его выполнить. Она перестала плакать, освежилась духами и покинула веранду, чтобы сделать прислуге соответствующие распоряжения.
На другой день Карл Иванович выехал на Дон с поручением привезти Таню в имение графини Витковской, а спустя дней десять девочка уже здоровалась со своей тетушкой - Анной Аркадьевной. Графиня была приятно удивлена красотой своей заочной крестницы. Таня действительно была умна и красива. Правильные черты лица, чем-то напоминающие тетушку (все-таки близкая кровь), свидетельствовали об её благородном происхождении. Особенно были красивы её глаза, большие, цвета небесной лазури, обрамленные густыми длинными ресницами и тонкими бровями. Глаза были чарующей прелестью девушки-подростка, драгоценным украшением её лица.
С появлением Тани дом ожил. В комнатах появился веселый смех, громкий говор и пленительные звуки рояля. Девочка с Дона имела уже немалый навык в музыкальном искусстве и прекрасно справлялась с труднейшими произведениями Бетховена, Листа и Шуберта. А своим мягким характером и добротой, своим жизнерадостным поведением Таня быстро завоевала симпатию окружающих её людей. Она всем без исключения старалась угодить и сделать что-либо приятное.
Графиня Витковская сразу полюбила свою крестницу и "вострушку", как назвала её старуха-нянька, и даже перестала тосковать по Женечке, успокоилась. Она пригласила для Тани учителей, отвела ей прекрасную комнату, которую обставила изящной модной мебелью. Через небольшой промежуток времени, не спрашивая у девушки согласия, она удочерила её и сообщила об этом своему сыну в Петербург. Процедура удочерения прошла через правительственные органы несложно и довольно небрежно. По просьбе Витковской князь Ч*** взял хлопоты на себя и вскоре в газете "Правительственный вестник" появилась заметка, сообщившая миру о новоявленной графине Татьяне Михайловне Витковской (бывшей Паниной).
Евгений, узнав об удочерении матерью какой-то далекой родственницы, отнесся к этому факту вполне безразлично. Он в это время чувствовал себя счастливейшим человеком из всех смертных обитателей столицы и захлебывался от удовольствий бурной жизни высшего света, которые ему представляла щедрая тетушка.
Как предполагала Анна Аркадьевна, так оно и вышло. Княгиня известила свою сестру Анюту, что едет за границу и на все лето увозит Евгения с собой. Это сообщение нисколько не огорчило Витковскую, наоборот, она даже была довольна, что Евгений увидит настоящий бомонд. Его общее развитие тоже должно было выиграть от предстоящего путешествия: новые впечатления, культурная среда и обстановка Европы! Теперь и ей совсем не было скучно. Таня сумела привлечь сердце приемной матери своими благородными манерами и чистыми порывами души, а поэтому все заботы, которые ранее относились к Евгению, теперь в большей степени были перенесены на милую девочку, уравновесившую своим приходом жизнь в доме графини Витковской.