Три мудреца в одном тазу
Шрифт:
Несмотря на все приложенные усилия, результатов Колобков не получил. Никаких. Узнав, что нападение и похищение осуществили шотелиды, а приказы им отдавал Шуа’лай Стаза, все Наместники испуганно отшатывались и торопливо выпроваживали гостя из дома. Не помогали ни взятки — их просто отказывались брать, ни угрозы — Стазу боялись гораздо больше, чем бледнолицых чужаков. Никто не желал помочь ни делом, ни хотя бы советом — всюду глухая стена.
Увидеть Наместника Города и вовсе не удалось — дворец Таалуйна наглухо заперся изнутри, как будто готовился к осаде. Даже стражи, обычно
Более того — вернувшись к «Чайке», бизнесмен обнаружил, что по городу уже успели распространиться слухи о произошедшем. Пристань словно вымерла — даже портовое отребье попряталось по щелям. Хотя обычно они к этому времени, наоборот, выползали наружу — приближалась эйкрийская ночь, тепорий светился все слабее.
— Серега, пока что свободен, — устало опустился в шезлонг Колобков. — Петрович, ком цу мир! У меня сейчас на тебя вся надежда, крылатый ты наш!
Чертанов, наконец-то оставленный в покое, торопливо направился в каюту — ему требовалось переодеться и глотнуть чего-нибудь освежающего. Но еще в коридоре он услышал сдавленные рыдания, доносящиеся из его каюты.
— А… э… что случилось? — робко приоткрыл дверь он.
Стефания, с некоторых пор ставшая его соседкой по каюте, лежала, уткнувшись носом в подушку, и тихо всхлипывала. А на полу валялось несколько опустошенных бутылочек — все, что оставалось от бара в кают-компании. Там было четверть литра коньяка, бутылка пульке и три штуки скоч-виски. Его на борту никто не любил, поэтому оно уцелело.
— Ты что, напилась?! — поразился сисадмин.
— Да! — рявкнула на него чертовка. — А тебе-то что?!
— Вот не думал, что ты так будешь переживать…
— Из-за чего? — злобно прищурилась Стефания.
— Ну… что у Петра Иваныча дочку похитили…
— Да плевала я на его дочь!!! Это меня, меня, меня унизили!!! Понимаешь ты или нет, безмозглый смертный?!!
— Не очень, — признался Чертанов.
— Я самая… самая… самая невезучая демоница во всех мирах!.. — снова зарыдала Стефания. — Я все провалила!.. Я всегда все проваливаю!.. Сначала меня выкинули из Рая! Потом навесили трех тысячелетних младенцев! Потом поставили на самое… самое… самое… А теперь еще и это!.. Я застряла в этом проклятом мире, в который даже Христос никогда не приходил!.. Кому нужен Ад без Рая, кому нужен Рай без Ада?… Вот ты можешь ответить, а?…
— Ну, я…
— Все, все, все!.. — подняла заплаканное лицо чертовка. — Все только и думают, как бы сделать мне гадость!.. Ненавижу!.. Как же я все это ненавижу!..
— Ну чего ты так… — смущенно колупнул стенку Чертанов.
Он понятия не имел, что делать. В его каюте сидит и рыдает в дупель пьяная девушка. Причем черт. Ну вот что положено делать в такой ситуации? Нет, он знал бы, что делать, не будь у нее рогов и хвоста… они немного нервировали.
— Ты! — вдруг сообразила, кто перед ней, Стефания. — Ты! Ведь это из-за тебя я здесь застряла! Из-за тебя, проклятый смертный! Из-за тебя этот ничтожный смертный маг едва меня не убил! Это ты во всем виноват!
Чертанов отшатнулся назад. Но чертовка уже прыгнула на него, хватая за горло. Они упали на пол каюты, и Стефания уже в третий раз начала душить бедного Сергея. Она злобно шипела, брызгала слюной и давила, давила, давила на яремную вену. Не будь она такой пьяной, Чертанову уже пришел бы конец.
— Петр Иваныч!.. — еле слышно просипел он, чувствуя, как темнеет в глазах. — Валера!.. Кто-нибудь!.. Помогите!..
Его никто не услышал. Но боль и отчаяние придали Сергею сил — он сжал кулак и саданул чертовке в живот. Та на миг запнулась, и Чертанов сумел вывернуться и бросить ее на лопатки. Теперь уже он схватил Стефанию за горло и начал душить — ему ужасно хотелось поквитаться.
— Ах ты, проклятый смертный!.. — прохрипела та, безуспешно пытаясь высвободить хвост и хлестнуть Сергея по глазам. — Я же тебя убью!..
— Отправляйся в свой Ад!.. — продолжал давить Чертанов. — Отче Наш, иже еси на небеси, да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет Воля Твоя, яко на небеси и на земли, хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим, и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго!..
— И думаешь, я вот после этого рассыплюсь в прах?! — насмешливо захохотала чертовка, пиная его обеими ногами и вновь оказываясь сверху. — Дурак! Чтобы молитва подействовала, в нее надо ВЕРИТЬ!!! А ты когда последний раз молился, смертный?!
— Вообще никогда… — смущенно признался Сергей. — Я атеист…
В данной ситуации это прозвучало ужасно глупо — бороться с живым чертом, и при этом утверждать, что отрицаешь существование каких-либо богов.
И не просто глупо — самоубийственно.
— Атеист?!! — ужасно обрадовалась Стефания. — Значит, никем не защищен! Отдай душу!!!
— Не отдам!.. — жалко просипел Чертанов.
— Ну, тогда мне остается только одно!..
Сергей в ужасе зажмурился. И его худшие предчувствия не замедлили оправдаться.
Глава 30
Что тут думать, трясти надо!
Колобков вспомнил о существовании своего переводчика только часа через четыре — когда ему понадобилось объясниться с туземцем. И немедленно возмутился — Серега ему нужен, и где-то шляется! Вот подлец-то! Какое неуважение к начальству!
И тут же сделал логичный вывод — влепить выговор и урезать зарплату. Но для того, чтобы это сделать, Серегу сначала надо найти.
Само собой, первым делом он заглянул в каюту Чертанова. Та оказалась заперта. Но мудрый Колобков давным-давно позаботился о ключе, отпирающем все двери на «Чайке». Еще чего не хватало — чтоб от него, законного владельца, да вдруг кто-то мог бы запереться!
Но в каюте никого не было. Петр Иванович на миг задумался, как такое может быть, если дверь заперта изнутри, а потом на всякий случай окликнул:
— Серега, ты здесь?
— Здесь! — вынырнула из-под одеяла голова Чертанова.