Три мудреца в одном тазу
Шрифт:
— Рикардо, назад! — приказала Оля, колотя его по загривку.
Этот приказ хомяк выполнил гораздо охотнее.
— У! О! — выставил кулаки Гена.
Воины невольно захохотали. Они подняли щиты, перевели копья в горизонтальное положение, и единым строем пошли на Гену, загородив весь проход. Телохранитель шагнул назад — на него словно бы двигался огромный дикобраз.
Стефания торопливо повернула клапан-регулятор и поднесла к форсунке зажигалку. Горелка зашипела и исторгла язык синеватого пламени. Чертовка взмахнула раструбом, отгоняя стражников
— Дядя Каспар, это они украли вашу башню! — вдруг крикнула Оля.
— Что-о-о-о?!!! — заблажил волшебник. — Я вас!.. Вот вам!..
С пальцев обозленного чародея слетели целые тучи искр. Они окутали завопивших воинов, и те начали уменьшаться, уменьшаться… пока не превратились в самых обычных лягушек. Щиты, копья и панцири из чешуи Большого Шумузи попадали на пол.
— Странно, я хотел превратить их в тритонов… — озадачился Каспар. — Видно, опять что-то перепутал…
— Да и так неплохо вышло, — пожала плечами Стефания, равнодушно наступая на одну из лягушек. — Эй ты, толстый, вот твоя дочь, целая!
— Папа! — взвизгнула Оля, пришпоривая «мустанга».
В коридор ударил сноп света. Прожектор «Амацумары» осветил все так, что заболели глаза. Послышалось радостное гыгыканье Колобкова… которое, впрочем, очень быстро оборвалось, сменившись недоуменным мычанием.
— Олька, ты это чего?… — озадаченно спросил он. — Ты это на чем?… Это что за ботва?… Погоди, это что — твой ХОМЯК?!!
— Ну наконец-то правильно сказал! — обрадовалась Оля. — Рикардо, фу, не грызи папин комбайн!
— Да, не грызи папин комбайн… — ошалело согласился Колобков. — Фу ты, блин, я скоро с ума сойду от хуймяков… Ольга, сразу говорю — твою зверюгу мы с собой не возьмем! Если он ТЕПЕРЬ меня укусит… матка боска, даже думать не хочу…
— Пааааапапапопапоопаааа!!!! — выдала полный спектр децибел любимая дочка.
— Разговор окончен!!! — взревел любящий отец.
Оля возмущенно надулась. Она наклонилась к уху Рикардо и зашептала:
— Не бойся, маленький, я тебя не брошу. Фу, противный папка, вечно ему мои зверюшки не нравятся! Вот вырасту, заведу себе целый зоопарк!
— Так это и есть тот самый медный великан? — холодно осведомилась Аспаривара.
— Да… да, — лихорадочно закивал Наместник Города. — Это он убил тролля Стазы. Видишь, там сидит человек…
— Не вижу, — холодно ответила Наложница Голоса. — С возрастом мои глаза слегка утратили зоркость. А здесь к тому же темно.
Они стояли на аттиковом этаже Привратного корпуса Таалуйны — именно в нем жила посланница Владельца. Здесь же находились два десятка стражников, корячащихся с камнескатывающей машиной. Приходилось в срочном порядке чинить отдельные детали — последний раз это устройство применялось пять миллентумов назад, и многие части вышли из строя. К тому же работать приходилось в полной темноте — Наложница Голоса запретила зажигать светильники.
— Ты уверен, что у тебя здесь больше нет войск? — осведомилась Аспаривара.
— Шотелиды и палицаи, которых увел Стаза… Полсотни стражников во дворце… И солдаты на триремах — около четырехсот человек. Больше нет… — виновато сжался Наместник Мараха. Он ужасно нервничал и беспрерывно лизал крупную синюю жабу. Та меланхолично лупала глазищами. — Все остальные в казармах за городом… Гонец уже послан, но на это потребуется время…
— Поразительное головотяпство. А что бы ты стал делать, если бы завтра в гавань вошел боевой флот Эспелдакаша?
— Но эспелдаки никогда не нападают с запада, — неуверенно хихикнул Мараха. — И Двухголовые тоже… У нас здесь очень тихое место, на нас уже давно никто не нападал… С тех пор, как корсарский флот Ваннвайга… еще при прежнем Наместнике Города.
— Это видно. Кстати, ты уверен, что эта машина из меди? Я не очень разбираюсь в кузнечном деле, но медь отличить могу…
— Что ты, разве у кого-нибудь хватит бронзы на такое огромное сооружение?! — поразился Наместник. — Это же…
— На бронзу это похоже еще меньше. Думаю, маги и геометры Владельца с удовольствием взглянут на эту машину… ну-ка, поднатужьтесь!
Стражники закряхтели, крутя ворот. Огромная глыба, вложенная в пусковое гнездо, едва удерживалась, чтобы не покатиться вниз. Желоб уже развернули так, чтобы снаряд упал точно на дорогу — где будут проходить сбежавшие пленники.
— Вы уверены, что попадете точно?
— Да хранят боги Владельца! — отозвался Наместник Машин. — Уверены! Когда я был молод, я мог расплющить этим малышом даже несущуюся колесницу с бешеным форораком… А уж этакого великана… не промахнусь! Пусть только подъедет поближе… или подползет?… Что там у него вместо колес, не разберу что-то…
— Отлично. Ты!
— Я? — подошел поближе пожилой стражник.
— Ты. Судя по тому, что пленники вышли из дворца живыми, Наместник Стражи Дворца мертв. Именем Владельца дарую тебе его место.
— Да хранят боги Владельца! — раздулся от гордости новоявленный Наместник.
— Бери половину от этих и собери всех, кто остался внизу. Когда медный великан будет разрушен, атакуешь остальных. Осторожнее с белым зверем. Живыми можно не брать.
— Бросаем!!! — крикнул Наместник Машин, обрезая канат.
Робоскаф «Амацумара» двигался последним. Колобков, не переставая, покрикивал на медлительного Каспара, плетущегося со скоростью черепахи. Другое дело Стефания с Рикардо — эти двое уже унеслись далеко вперед.
— Вуи-и-и-и-и!!! — восторженно визжала Оля, трясясь на спине гигантского хомяка.
Гена же поминутно оглядывался — ему не нравилось, что они с шефом как бы поменялись ролями. Сейчас не он охранял Петра Ивановича, а Петр Иванович — его. И обернувшись очередной раз, он пожалел об этом еще больше.