Три недели страха
Шрифт:
Мне хотелось ударить его. Но его жена все еще была в гараже и держала телефон, готовая позвонить в полицию.
— Он знает, что я твой адвокат? — спросил Дирборн.
— Нет, — ответил я, — потому что ты ни черта не сделал. Откуда ему знать?
— Тебе нужно успокоиться и, боюсь, нанять нового адвоката. Я не подхожу для этого дела. Морленд — лучший друг мэра и губернатора.
— Ну и что?
— То, что он не только знает законодательство, но и умеет с ним работать. Ты никогда не говорил мне, Джек, что собираешься выступать против Морленда.
— Я не знал.
— Думаю, ты должен успокоиться и посмотреть на это с его точки зрения.
— А я думаю, что ты уволен.
— Вот
— Девять один-один, — сказала его жена, подняв телефон, как тотем.
Я ехал к городскому дому Линды ван Джир в тумане гнева. Саму Линду я застал с распущенными волосами, снующей между аквариумом в гостиной и туалетом с дохлыми рыбками в руке. Дом был в беспорядке.
— Вот что случается, когда твоя работа связана с путешествиями и ты просишь соседа кормить твоих рыбок, а он об этом забывает и отправляется кататься на лыжах, — сердито сказала она. — Ты возвращаешься к аквариуму, полному дохлятины.
Я объяснил ей, что моя ситуация значительно ухудшилась после нашей прошлой встречи и мне придется отменить запланированную недельную поездку во Всемирную фондовую биржу туризма в Берлине.
Она застыла с мокрой золотой рыбкой в маленькой сетке.
— Значит, ты хочешь послать в Берлин кого-то другого?
— Да.
— Кого ты предлагаешь?
Наш отдел состоял из нас двоих. Я предложил Риту Грин-Беллардо — новую сотрудницу, которая работала чьим-то заместителем, но, похоже, ничего не делала.
— Я только что узнала, что Рита ждет ребенка, — возразила Линда. — Она возьмет отпуск по беременности, а потом уволится. Я слышала, как она говорила об этом подруге. Мы не можем на нее полагаться.
Я назвал имя Пита Мэксфилда, который возглавлял отдел связей со средствами массовой информации. Пит иногда работал с журналистами-международниками и мог иметь необходимый опыт. Но Линда не одобрила и его.
— Пит гончая собака, — сказала она. — Он проведет все время, лакая немецкое пиво и пытаясь затащить в свой гостиничный номер глухую, немую и слепую немецкую девушку, а если ему это не удастся, истратит командировочные деньги на проституток. Это наш самый важный рынок. Мы не можем посылать туда кого угодно. Единственный выбор — я, и ты это знаешь.
Я знал, но не хотел говорить.
— Но я буду на Тайване, — продолжала Линда, — и не могу находиться сразу в двух местах.
Я понимал, куда клонит Линда.
— Ты должен провести встречу с Мэлколмом Харрисом, — закончила она.
Мэлколм Харрис был владельцем британской туристической компании под названием «АмериКанские приключения» — каламбур из слов Америка и Канада, — которая отправляла тысячи английских туристов в Северную Америку. Компания была самым важным туроператором для Денвера и Горного Запада. Нам было приказано обращаться с Харрисом как с богом, несмотря на его репутацию сварливого, вздорного и самодовольного типа, уверенного, что он знает об Америке больше любого американца. Он ожидал, что к нему будут всячески подлизываться, и эти ожидания оправдывались. Любые его требования становились приоритетными для нашего офиса и всех агентств региона. Линда цеплялась к нему, как скрепка, когда работала на европейском рынке, внимала каждому его слову, смеялась каждой его шутке и смотрела на него, как выразился один из ее недоброжелателей, «глазами Нэнси Рейган». [1]
1
Рейган Нэнси (р. 1921) — вдова 40-го президента США Роналда Рейгана. (Здесь
— Как тебе известно, — сказала она, — Харрис подумывает об основании американского центра для резервирования своих туров и присматривается к трем городам — Нью-Йорку, Лос-Анджелесу и Денверу. Мы на первом месте из-за нашего местоположения. Если центр организуют здесь, мы добьемся благожелательного отношения мэра, так как он убедится, что наши усилия способствуют не только развитию туризма, но и создают рабочие места. Я уверена, что Харрис встречается с представителями Лос-Анджелеса и Нью-Йорка. Если ты не появишься в Берлине, чтобы убедить его выбрать Денвер, мы здорово на этом погорим.
Последовала напряженная пауза.
— Выходит, мэр знает об этом? — спросил я.
— Это фигурировало в моем докладе ему в прошлом месяце. Шеф его персонала на прошлой неделе прислала мне имейл, спрашивая, прибрали ли мы к рукам «АмериКан». Ты же знаешь, дорогой, что каждый раз, когда городской бюджет трещит по швам, кто-нибудь предлагает урезать международный туризм. От нас избавиться легче всего, так как все думают, что у нас шикарные контракты, самолеты по всему миру и так далее. Тэб Джоунс нас не любит, но он видит в нас средство для своих путешествий, поэтому не ликвидирует отдел. Однако как только возникают неприятности с бюджетом, мне приходится выходить на ковер и бороться. Я показываю им факты и цифры, а в прошлый раз сказала, что «АмериКан» может открыть здесь компанию. Тэб и мэр сразу возбудились, так как туристы — это призраки, а здание и рабочие места — что-то, на чем можно заслужить репутацию. Ты меня слушаешь?
— Да, — сказал я.
— Если ты не поедешь, то мы можем проститься с отделом и работой. А мне они нужны.
— Мне тоже.
Я не шутил. Так как Мелисса ушла с работы, чтобы находиться дома с дочкой, мы едва могли выплачивать ссуду. Если я потеряю работу, мы окажемся в отчаянном положении. Особенно учитывая нынешнюю ситуацию, когда нам, вероятно, придется доказывать в суде, какие мы замечательные родители. От моей работы зависело все.
Линда шагнула назад, окидывая меня взглядом.
— Значит, ты понял меня?
— Да, — ответил я. — Я поеду в Германию и встречусь с Мэлколмом Харрисом.
— Ты хороший парень, Джек, — улыбнулась она. — Я знала, что ты согласишься. Давай займемся документами.
Когда я складывал бумаги в портфель, Линда спросила:
— Разве у них нет других детей?
— Дело не в том, — с жаром отозвался я. — Это же не замена одной модели на другую.
«Как она не понимает?» — думал я.
Линда махнула рукой.
— Ну, удачи тебе с твоей детской историей.
Детская история…
Мы испробовали все, лишь бы Мелисса забеременела. Она изучала медицинскую литературу, пользовалась библиотеками и Интернетом, став подкованной в этой теме не хуже и даже лучше многих врачей. Секс стал моей второй работой. Мелисса отмечала розовыми сердечками на настенном календаре дни наших совокуплений. Сердечек было много. Три недели подряд мы занимались сексом каждое утро, а еще три недели — каждый вечер. Однажды, когда мы отправились на ланч в город, Мелисса предстала передо мной с голыми ногами и сказала, что не надела нижнее белье и сняла номер на день в соседнем отеле. Я едва мог есть, так как был одновременно возбужден и встревожен, указав Мелиссе, что меня могут узнать и подумать, будто я встречаюсь с любовницей. Но она засмеялась и отмахнулась от этого предположения. В лифте по пути на наш этаж Мелисса начала раздеваться. Я отреагировал соответственно, и она потрогала меня сквозь брюки.