Три недели страха

Бокс С. Дж.

Я знаю, что у вас голова идет кругом. Но мое предложение остается в силе. Для усыновления есть другие дети, и я в состоянии помочь вам с этим. Существуют тысячи детей, которые могли бы расти и быть любимыми в таком доме, как ваш. Давайте поговорим о времени. Хотя мы имеем все права требовать ребенка немедленно, это было бы безжалостно. И мы хотим избежать сцены с автомобилями шерифа, подъезжающими к вашему дому, чтобы забрать ребенка силой. Поэтому мы даем вам три недели, чтобы сказать «до свидания», — до конца месяца. Сегодня воскресенье. Это должно дать вам достаточно времени, чтобы начать

процедуру нового усыновления — с моей помощью — и попрощаться с ребенком. Я уже уведомил шерифа о дате, и он со своей командой готов действовать. Пожалуйста, не принуждайте его к этому. Сожалею, но это лучшее, что мы можем сделать. Три недели.

Гэрретт стоял с непроницаемым лицом, не позволяющим прочесть его мысли.

— Ну, — сказал Морленд, — мы лучше поедем. Догадываюсь, вы будете смотреть «Бронкос». По крайней мере, в этом мы с вами сходимся.

Он закрыл за собой дверь. Мелисса присоединилась ко мне у окна. В комнате, казалось, не хватает кислорода. Мы наблюдали, как Гэрретт опустился на пассажирское сиденье и захлопнул дверцу, глядя перед собой. Прежде чем потянуться к ручке дверцы, Морленд посмотрел на наш дом, словно принимая решение, которое причиняет ему боль. Он выглядел виноватым и в то же время решительным. У меня упало сердце. Я знал, что он никогда не изменит своих намерений.

Но он еще не мог уехать. Мой друг Коуди выбрал этот момент, чтобы подъехать к нашему дому в своей полицейской «краун-виктории», и блокировал машину судьи на подъездной аллее. Судья стоял, уставясь на него. Коуди вышел из автомобиля и открыл багажник с неизменной сигаретой во рту. Я слышал громкие звуки музыки кантри по его радио. Коуди достал мощную дрель, которую позаимствовал несколько месяцев назад и наконец решил вернуть, вместе с упаковкой двенадцати бутылок дешевого пива и повернулся к дому. Тогда он увидел судью.

Я не мог слышать их слов, но Коуди, очевидно, извинялся. Он бросил дрель и пиво в багажник и быстро дал задний ход, пропуская судью и Гэрретта.

Мелисса ничего этого не видела, она прятала лицо на моей груди.

— Это не может произойти! — вскрикнула она.

— Знаю.

Мелисса отстранилась и посмотрела на меня. Я никогда не видел на ее лице такой маниакальной убежденности.

— Поклянись мне, Джек, что ты сделаешь все возможное, чтобы спасти от них нашего ребенка!

Я кивнул, крепче прижав ее к себе.

— Поклянись!

— Клянусь. — Внутри меня словно полыхал огонь.

Коуди вошел в парадную дверь. Его рыжеватые волосы были растрепанными, а свитер — грязным.

— Господи, надеюсь, что судья не узнал меня. Я не должен использовать машину, когда не на дежурстве. Что он здесь делал? Эй, что не так с вами обоими? Вы выглядите, как будто увидели призрака.

Из другой комнаты мы услышали по монитору, как шевелится Энджелина. Она зевнула, вздохнула, и кроватка скрипнула, когда она попыталась сесть. Девочка сказала:

— Ма…

Глава 3

Этим вечером, спустя две минуты после начала первой четверти игры «Бронкос», я услышал глухое бормотание автомобильного мотора на нашей подъездной аллее. Мелиса наверху купала Энджелину.

В дверь позвонили.

На пороге

стояли трое: Гэрретт, молодой латиноамериканец, покрытый татуировками и похожий на гангстера, и тощий рыжий субъект, одетый в том же стиле «хип-хоп», что и латиноамериканец. Ярко-желтый «хаммер» Гэрретта был припаркован на аллее, выглядя как мускулистый дядюшка моего «джипа-чероки».

— Привет, — фамильярно поздоровался Гэрретт. — Надеюсь, вы не возражаете, что я привел моих друзей Луиса и Стиви?

Я ничего не сказал.

— Проблема? — спросил он.

Стиви ухмыльнулся.

— Привет, amigo, [2] — сказал Луис и кивнул мне.

Гэрретт и Луис уселись на той же кушетке, которую Гэрретт занимал ранее в этот день. Стиви сел на валик. Его поведение указывало, что он довольствуется в троице подчиненным положением. Трое парней смотрели игру молча, без единого комментария. Но они не выглядели скучающими — скорее настороженными — и ничего не упускали, наблюдая, как Мелисса спустилась по лестнице, прошла в кухню и закрыла дверь. Взгляд, который Гэрретт бросил на Луиса, казалось, спрашивал: «Видишь? Что я тебе говорил?»

2

Друг (исп.).

Луис был ниже и смуглее Гэрретта, с тупой физиономией мопса, которая выглядела так, словно по ней колотили молотком. Он был облачен в белую майку, клетчатую рубашку с длинными рукавами слишком большого размера и широкие штаны. У него были коротко остриженные черные волосы, тусклые черные глаза и татуировка на шее под подбородком — «Сур-13». Тяжелые и массивные башмаки без шнурков выступали вперед. Стиви также носил одежду большего размера и красную бандану на голове. Но его стрижка, безупречные зубы и дорогие кроссовки выдавали богатенького мальчика, претендующего на роль гангстера. Я легко представлял Стиви в качестве друга Гэрретта. Но Луис напоминал настоящего уголовника и не слишком подходил к их компании.

Во время рекламы лечения эректильной дисфункции я спросил:

— Гэрретт, вы хотите о чем-то поговорить со мной?

Он посмотрел на меня:

— Да, хочу.

Я кивнул, поощряя его.

— Я бы хотел выпить чего-нибудь холодного. Та кока-кола подошла бы. Думаю, мои друзья ко мне присоединятся.

— Я хочу пива, приятель, — усмехнулся Луис, показывая золотые зубы.

— Я тоже, — сказал Стиви с легким — и фальшивым — мексиканским акцентом.

Я покачал головой. Невероятно!

— Может быть, какие-нибудь закуски, — добавил Гэрретт. — Чипсы с соусом? Вы не закусываете во время игры?

— Мы всегда закусываем, — сказал Луис.

Я выругался сквозь зубы и пошел за напитками. Ни пива для Луиса и Стиви, ни чертовых закусок. Возвращаясь в гостиную, я слышал, как они усмехаются. Мне пришлось закрыть глаза и задержать дыхание, чтобы справиться с гневом.

Во время третьей четверти я спросил Гэрретта, думал ли он о том, чтобы подписать бумаги.

— Не думал, — ответил Гэрретт. — Вам надо поговорить об этом с моим отцом.