Три недели в Советском Союзе

Абердин Александр М.

Такое по словам мужа было уже не раз и не два и может быть действительно им всем помогал Бог, раз всё новое, нужное и полезное те люди, которым ещё только предстояло создать эти уникальные, удивительные вещи, глядя либо на них, либо просто на их изображение, рождали их своим трудом и талантом на многие годы раньше. Сам Сергей, когда Юля говорила ему о божественном вмешательстве, смеялся и восклицал: — «Юлька, при чём тут Бог? Тут всё очень просто девочка моя, я показываю им то, что они создадут или что им не дадут довести до серийного производства, говорю в чём были их самые главнее ошибки, а потом финансирую работы с большим превышением. Вот и весь Бог. Юлечка, Бог он ведь никогда не будет за нас работать». Так это или не так, но даже в той же Америке, куда Сергей передал очень многое из того, что он принёс из будущего, учёные тоже достигли очень впечатляющих результатов.

Уже очень многие люди кто такой Сергей Чистяков, но широко об этом никто не заявлял, чтобы не возбудить в толпе низменные страсти и уж тем более не превратить его в мессию. С этим было строго во всех странах.

Из детской раздался громкий, обиженный рёв маленького Егорки, которого опять обидела сестричка и Юля, которая сидела задумавшись в кресле, вскочила и бросилась туда обгоняя няню и бабушку, чаёвничавших на кухне. Подхватив обоих чад на руки, молодая, счастливая мама спросила:

— Ну, что на этот раз не поделили? — Сын и дочка немедленно стали обнимать её с двух сторон и она довольным голосом прогудела — Маму они не поделили. Ну, пойдёмте тогда к иллюминатору, посмотрим, куда это мы с вами прилетели?

Самолёт в это время уже пролетал над Сальскими степями и внизу была видна хоть и не яркая, но зелень. У «Боинга» Сергея Чистякова был собственный воздушный коридор и даже в полёте над Советским Союзом его всегда сопровождало два истребителя. «Мало ли что случится. Вдруг Баба-Яга из-за туч вылетит и с метлой наперевес на таран пойдёт. Вот тут мои соколы её в клещи и возьмут, Сергей Алексаныч.» — Шутливо отвечал на риторический вопрос главного координатора Советского Союза: — «Ну, зачем людей беспокоить, керосин жечь?» — Главком ВВС и тут же добавлял — «Моим соколам, Серёжа, тебя сопровождать в удовольствие, а керосин авиация обязана жечь в мирное время, чтобы не пришлось его палить, отступая, в военное. Ты же хоть и не боевой, а всё же лётчик и сам должен это понимать.»

Внизу тем временем зелень становилась всё ярче там, где взошли озимые и расстилались луга Ставрополья. Сергей выключил автопилот и повёл самолёт на снижение, плавно заворачивая к морю. Прилетая в Будёновск, неподалёку от которого на Чёрных землях в рекордно короткие сроки был построен огромный космодром с двенадцатью пусками, Сергей всегда трижды облетал его на высоте в два километра, что было разрешено далеко не каждому. Ему это было разрешено, ведь это благодаря его хлопотам на месте Будёновска вырос город с почти миллионным население и десятками заводов, новый порт на Каспии и космодром имени Королёва. В Чёрные степи нагнали столько тяжелой техники и строителей, что некоторые товарищи в политбюро вполне серьёзно опасались, что вся эта механизированная Мамаева орда просто не сможет работать, но генерал Константин Михайлович Вертелов, главный руководитель работ по строительству космодрома, всё обуздал, расставил по местам и работа пошла, как по маслу. Человек неописуемого оптимизма, строитель от Бога, а организатор и вовсе всем богам на зависть, генерал Вертелов не только построил космодрома на Чёрных землях, но и завершал сейчас строительство космодрома на Кубе, на полуострове Сан Антонио, на самой западной оконечности острова.

То, во что мало кто верил, свершилось в Советском Союзе и вскоре должно будет свершиться на острове Свободы. Джеральд Форд, как это и было прописано в мирном договоре с Кубой, ликвидировал военную базу в Гуантанамо вместе с эмбарго, блокадой и прочей коростой, но в итоге число американцев на этом острове увеличилось почти десять раз. Правда, это были уже совсем не те американцы, которых недолюбливал Фидель Кастро и так яро ненавидел его друг Серхио. Это были деятельные, энергичные, прозорливые и очень талантливые люди, которые не только надолго обосновались в заново отстроенном и значительно выросшем городке Ла Фе, быстро соединившимся с соседним городком Мантуя, но и в бешенном темпе возводили цеха для сборки космической техники. Фидель Кастро не хотел отставать от советских компаньерос и уж тем более не хотел ударить в грязь лицом перед амиго Серхио. Сегодня они обязательно встретятся и поговорят наедине, сидя на кухне или ещё где-нибудь. Такие разговоры сделались для них обоих привычными. Сергей заражал Фиделя уверенностью в том, что даже самые фантастические его мечты сбудутся, а сам черпал у барбудос его колоссальную энергию, на которой можно было запросто вывести в космос хоть три коробля-миротворца сразу.

Наконец впереди показался порт Гагарин с его огромными причалами и гигантскими портальными кранами, способными снять с «Витязя» не только многоразовый корабль-миротворец, но и сверхтяжелую ракету

«Вулкан», правда, для этого изделия были построены специальные самоходные баржи. Как раз одна такая стояла под разгрузкой. Неподалёку от баржи стоял на рейде «Витязь», гигантский экранолёт длиной почти в двести метров, предмет его особой гордости и зависти очень многих стран, один только Гельмут Шмидт, осмотрев его на выставке, сказал, что Германии такая громадина не нужна, ей вполне хватит и «Супер Джамбо». Зато Эдвард Хит чуть ли не умолял Ростислава Евгеньевича, главу компании «Красное Сормово», продать Великобритании лицензию, но тот, вежливо раскланявшись, вежливо ответил: — «Только через десять лет, господин премьер-министр, когда мы хотя бы расплатимся с кредитами государства. После этого я вам её просто подарю.» Сергей, присутствовавший при этом разговоре, только развёл руками и уныло сказал: — «Ничего не поделаешь, Эдвард, я не могу вмешиваться в дела частного бизнеса».

Британский премьер-министр, который прекрасно знал, что господин Алексеев ничего не должен советскому государству уже хотя бы потому, что оно ещё само не расплатилось с ним за его гений, тут же воскликнул: — «Прекрасно, господин Алексеев! Я обязательно доживу до этого дня и сохраню за собой пост премьер-министра только ради этого, а теперь примите у меня заказ на строительство шести „Витязей“, трёх грузовых и трёх пассажирских, раз мы не можем производить их по лицензии». Обо всём этом Сергей вспоминал с удовольствием. Ради этих людей, составляющих гордость и славу Отечества, он был готов разбиться в лепёшку, а не то что хитрить с друзьями. Может быть ещё и поэтому те платили ему той же монетой и хотя недругов у него тоже хватало, как и завистников, друзья всё это компенсировали.

Ещё через несколько минут Сергей увидел справа первый пуск, расположенный в тридцати километрах от порта Гагарин и в который уже раз поразился его циклопическим размерам. Пуски располагались в двадцать пяти километрах от моря, это чтобы осетры не сошли с ума от грохота, и стояли в шахматном порядке в два ряда на расстоянии в пять километров друг от друга. От космопорта до Будёновска было довольно далеко, но вот жители Кизляра и особенно Таловки, находившейся в сорока двух километрах к югу, точно смогут как видеть, так и слышать стартующие в космос ракеты, за что они уже сейчас получали «космическую» надбавку за шум.

На седьмом пуске стояла уже подготовленная к старту ракета «Вулкан», огромная и величественная, хотя довольно неказистая внешне из-за нахлобученного на неё космического модуля, который ракета должна была завтра вывести в космос. Глядя на неё Сергей вздохнул и радостно сказал:

— Ласточка ты моя громовая, как же я ждал этого дня.

Если завтра всё пройдёт удачно, то это будет первый жилой блок большого производственного космического комплекса, выведенного на довольно высокую, в семьсот пятьдесят километров в перигелии, орбиту, чтобы об атмосферу не тёрся. Затем в космос выведут ещё два точно таких же модуля, а потом наступит черёд четырёх производственных корпусов. В политбюро его часто спрашивали старшие товарищи: — «Сергей, за каким чёртом ты так пупок рвёшь? Ведь ты же деньги, можно сказать, от себя на это отрываешь!», а он со спокойной, деловитой уверенностью отвечал им: — «Товарищи, производство в космосе даст нам уникальные полупроводниковые материалы, медицинские препараты, фуллерены, наконец, это прорывные технологии и поэтому на это я денег никогда не стану жалеть!» — «Ну, а Луна зачем тебе сдалась, Серёжа?» — и он со смехом восклицал: — «А я хочу слетать туда на пару месяцев в командировку, товарищи, чтобы отдохнуть от споров о наших космических программах».

В принципе никаких споров по большому счёту и не было, просто его товарищи по партии всё же побаивались того, что не дай Бог в Америке или Европе снова начнётся экономический кризис и советские капиталовложения в туризм не дадут той отдачи, которую с таким нетерпением ждал в первую очередь Алексей Иванович Косыгин, который как-то раз даже в Елоховский собор заехал и поставил там свечку перед какой-то иконой на удачу. Он даже согласился с новой идеей Сергея восстановить храм Христа Спасителя и выступил с таким предложением на пленуме ЦК КПСС, на котором оно было поддержано хотя и не большинством голосов, но хотя бы без бурных прений. Рядовые коммунисты зачастили в церковь, а вот руководящий состав делал это только в особых случаях. Вроде предстоящего старта ракеты «Вулкан», которая должна была стать главным тяжеловозом международной космической программы. Не за горами был и старт «Вулкана» с кораблём-миротворцем. Первый из шести этих многоразовых космических гигантов уже был готов к полёту.