Три незнакомца

Харди Томас

В светелке наверху вдруг жалобно заплакал младенец, быть может, разбуженный шумом, а может быть, потревоженный во сне неприятными воспоминаниями о недавно перенесенном крещении. Эти горестные звуки проникли сквозь щели в потолке, и женщины, сидевшие у стены, обрадовавшись предлогу, стали вставать одна за другой и удаляться наверх, чтобы успокоить ребенка, ибо все совершившееся за последние полчаса привело их в угнетенное состояние духа. Таким образом, через две-три минуты комната опустела.

Но ненадолго. Не успел еще замереть звук их шагов, как из-за угла дома, с той стороны, куда удалились преследователи, показался человек.

Он заглянул в дверь и, видя, что в комнате никого нет, тихонько вошел. Это был незнакомец, сидевший у камина и затем выбежавший из дому вместе с остальными. Причина его возвращения вскоре разъяснилась: он протянул руку к ломтю молочной лепешки, лежавшему на полке неподалеку от того места, где он раньше сидел; он, видно, с самого начала хотел захватить ее с собой, да забыл. Он также налил себе с полстакана меду из большой кружки и стоя принялся жадно есть и пить. Он не успел еще кончить, как в комнату столь же бесшумно проник другой человек -- его приятель в пепельно-сером костюме.

– - А, и вы тут?
– - сказал вошедший, усмехаясь.
– - А я думал, вы пошли ловить преступника.

Цель его посещения тоже немедленно обнаружилась, так как, войдя, он тотчас же стал озираться в поисках соблазнительной кружки с медом.

– - А я думал, вы пошли, -- ответил другой, с некоторым усилием проглатывая пережеванную лепешку.

– - Ну, видите ли, поразмыслив, я решил, что там и без меня народу много, -- доверительно продолжал первый, -- да и погодка не располагает. А потом, что ж, стеречь преступников -- это дело правительства, а не мое.

– - И то правда. Я вот тоже решил, что там и без меня народу много.

– - Да и неохота мне тут по косогорам бегать да по оврагам ноги себе ломать!

– - И мне неохота, сказать по правде.

– - Пастухи-то эти привыкли. Простачки, знаете ли, -- им только скажи, они и рады стараться. Они его и сами поймают и представят мне завтра утром, а мне чего ж беспокоиться.

– - Ну конечно, сами поймают, а нам беспокоиться нечего.

– - Что верно, то верно. Мне-то ведь еще до Кэстербриджа пешком идти, хватит ногам работы. Вам тоже туда?

– - Нет, к сожалению. Мне в ту сторону (он мотнул головой куда-то вправо), и тоже путь неблизкий, хватит ногам работы, пока доберусь до ночлега.

Они допили мед, оставшийся в кружке, сердечно пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

Преследователи меж тем достигли конца длинного гребня, похожего на кабаний хребет и господствовавшего над этой частью нагорья. Они не составили заранее никакого плана действий, а теперь, обнаружив, что зловещего представителя правосудия больше нет среди них, почувствовали, что без него и не способны составить такой план. Они начали спускаться с холма в разных направлениях, и тотчас несколько человек попало в ловушку, которые природа расставляет для тех, кто решается ночью блуждать по таким гористым местам, где преобладает известковая порода. Склон холма то и дело через каждые несколько ярдов обрывался крутыми осыпями, и, попав ногой в щебень, усеивавший эти спуски, легко было потерять точку опоры, а уж тогда человек стремглав съезжал под гору, роняя фонарь, и фонарь тоже неудержимо катился вниз, до самого подножия, и лежал там на боку, тускло светясь, пока не прогорала его роговая стенка.

Когда все наконец сошлись вместе, пастух, знавший окрестность лучше других, стал во главе отряда и повел его в обход этих предательских

спусков. Фонари только слепили глаза тем, кто их нес, и скорей могли послужить предостережением беглецу, чем помочь преследователям в их поисках; поэтому их потушили и, соблюдая молчание и более разумный порядок, углубились в лощину. Это был сырой овраг, густо заросший травой и дроком, -- как раз подходящее место для того, чтобы в нем укрыться от людских глаз; но преследователи тщетно обшарили его весь и наконец поднялись на противоположный склон. Здесь они опять разделились, а немного погодя опять сошлись, чтобы рассказать друг другу о своих успехах. Они встретились возле высокого ясеня, единственного дерева, росшего в этой части нагорья; должно быть, лет пятьдесят тому назад какая-нибудь птица, пролетая, обронила здесь семечко. И тут нежданно-негаданно их взорам предстал тот, кого они искали; сбоку от ствола и сам неподвижный, как ствол, стоял человек, и фигура его ясно вычерчивалась на фоне неба. Преследователи застыли на месте, глядя на него во все глаза.

– - Кошелек или жизнь!
– - грозно скомандовал констебль, обращаясь к неподвижной фигуре.

– - Что ты, что ты, -- зашептал Джон Питчер.
– - Это не мы должны говорить. Это разбойникам полагается, таким, как он, а мы ведь на стороне закона.

– - Ах ты господи!
– - нетерпеливо воскликнул констебль.
– - Должен же я что-нибудь сказать! Кабы тебе приходилось за все отвечать, как мне, так, может, и ты бы сказал не то, что полагается! Подсудимый, сдавайся во имя отца и сына... тьфу!
– - во имя короля!

Человек, стоявший под деревом, казалось, только сейчас их заметил и, не давая им повода проявить свою отвагу, неторопливо направился к ним. Это и вправду был тот, кого они искали, -- коротышка, третий незнакомец, но теперь в нем не замечалось прежнего волнения.

– - Это вы меня?
– - спросил он.
– - Мне послышалось, что вы меня зовете.

– - Тебя, тебя, -- отвечал констебль.
– - Иди-ка сюда и немедленно садись под арест. Арестую тебя по обвинению в том, что ты самовольно ушел из кэстербриджской тюрьмы, вместо того чтобы сидеть тихо и благородно и дожидаться, пока тебя повесят. Соседи, исполняйте свой долг, задержите преступника!

Услышав, в чем его обвиняют, беглец даже как будто обрадовался и, не говоря больше ни слова, с необыкновенной готовностью отдал себя во власть своих преследователей, а те, сжимая в руках колья, окружили его со всех сторон и повели к дому пастуха.

Было уже одиннадцать часов, когда они добрались до места. Из распахнутой двери падал свет, в доме слышались голоса: видимо, за время их отсутствия произошли еще какие-то события. Войдя, они увидели, что в комнате находятся два тюремщика из кэстербриджской тюрьмы и местный судья, живший в ближнем городе графства; стало быть, весть о побеге успела разнестись по всей округе.

– - Джентльмены, -- сказал констебль, -- я привел преступника. Мы задержали его, рискуя жизнью, но каждый должен исполнять свой долг! Вот он, под конвоем этих дюжих парней, которые оказали мне посильную помощь, хотя и мало чего смыслят в делах правосудия. Эй, вы, введите арестованного!
– - И третьего незнакомца подвели к свету.

– - Это кто такой?
– - спросил один из тюремщиков.

– - Бежавший преступник, -- сказал констебль.

– - И совсем не он, -- сказал другой тюремщик, и первый подтвердил его слова.