Три песо
Шрифт:
От произнесенных цифр у королевы-матери чуть округлились глаза, принцессы же пытались оценить грандиозность произнесенной суммы. Рамос же приберег на «десерт» самое убедительное:
— Калифорнию не зря именуют «золотой страной», это на самом деле знаменитое Эльдорадо. Ежегодная добыча этого металла на пятьдесят миллионов долларов, примерно 250 миллионов песет. К тому же северные отроги гор, где золотые руды, на бывших русских землях, сейчас входящих в княжество де лос Росс. Так что «Нуэва Эспанья» имеет неплохие перспективы для роста экономики, золото это позволит делать, а доллар это не более чем чуть искаженное слово «талер», монета весом в пять франков, или одну английскую крону. Стоимость броненосца «Инфанта Мария Терезия»
Девочки оказались отнюдь не глупые, выводы умели делать, и любили учиться, как и их младший брат, весьма любознательный отрок. И сейчас, посмотрев на мать, они получили от нее немое подтверждение — Мария Кристина была в курсе всех тех деяний, которыми премьер-министр Сагаста пытался «залатать дыры» в бюджете. А теперь нужно было окончательно «добить» всех трех своих слушательниц, и Рамос произнес:
— С момента, когда конкистадоры заняли Боливию, серебряные рудники Потоси дали восемь миллионов килограмм серебра, а золота добыли на две тысячи центнеров. В унции можете перевести сами — ужаснетесь полученной цифре. Но скажу главное — все эти чудовищно огромные деньги не принесли пользу Испании, наоборот, погубили ее промышленность — ведь дешевле было купить у англичан и голландцев. Деньги тупо истратили без всякой пользы на роскошную жизнь двора и знати. Вот за неумение думать о будущем, страна и расплатилась ужасными бедствиями за последнее столетие.
Произнеся заключительные слова, Рамос поднялся и учтиво поклонился, негромко сказал, смотря на вставших принцесс и королеву:
— К сожалению, я не смогу продолжить приятные беседы, благодарю вас за них, и за то время что уделили старому моряку, что волей судьбы оказался королем, взявшим свою корону, как в старинные времена, на меч. Я должен отправляться в Эль-Ферроль, там ждет эскадра — мы должны быть в Нанте, чтобы все увидели гордые наши флаги, пробитые в боях. А там будут переговоры в Париже, подписание мирного договора. Затем конференция по знаковым вопросам, где я буду представлять и интересы Испании, вместе с маршалом Бланко. А потом будет плавание через Атлантику, меня ждет «Нуэва Эспанья», король не должен оставлять надолго своих подданных. И коронация в старинной часовне, первом здании Сан-Франциско!
Королева протянула руку, к которой Серхио почтительно прикоснулся губами. И тут его врасплох застигли слова инфанты:
— Значит, я не увижу ни вас, Серхио, ни «Инфанты Марии Терезии»?! Прошу вас — позвольте мне взглянуть на свой корабль, и никогда его не видела воочию. Матушка, я буду под защитой первого меча Испании.
В том, что эта побледневшая прямо на глазах девчонка сделала совершенно неподобающий шаг, Сергей Иванович понял сразу, достаточно было взглянуть на побагровевшую королеву-мать. И предупреждая жесткий отказ, а он был неизбежен, решительно произнес:
— Ваше высочество, вся эскадра вас встретит орудийным салютом. Ведь инфанта взойдет на палубу «Инфанты». Прошу, ваше величество наградить визитом принцессы доблестно сражавшихся за честь страны маринеро…
Столица ацтеков Теночтитлан, взятый штурмом войсками Кортеса в 1521 году — испанцев гнала жажда золота. Сейчас этот город известен под вторым своим названием — Мехико…
Из носовой одиннадцатидюймовой пушки вырвался длинный огненный «язык» в огромном клубе дыма, в полет отправился тяжеленный, чуть больше трех центнеров практический снаряд. Грохот даже Рамоса чуть придавил, а вот стоявшей рядом с ним на мостике инфанте хоть бы хны — раскрасневшееся лицо, пусть и не такое привлекательное, как на портретах (придворные художники всегда «льстят» своим венценосным заказчикам), но очень милое, и главное — живое и энергичное, с задорно блестящими глазенками. И то, что сразу заметил Сергей Иванович, так это «крылышки» ноздрей, они трепетали, с наслаждением вдыхая пороховой дым. И щеки раскраснелись, и будь настоящий бой, девчонка бы «опьянела» от него.
На секунду промелькнула вполне здравая мысль, как бы подытоживая мысленную характеристику — «наш человек». И это при том, что все сопровождавшие Марию Терезию дамы, включая тетку инфанту Изабеллу, почтенную даму, приближающуюся к полувековому рубежу, давно покинули мостик, опустившись под палубу — первый выстрел башенного орудия произвел на них неизгладимое впечатление. А теперь уже седьмой — и осталось всего три, ведь никто не ожидал, что принцесса просто одуреет от выстрелов, возбудится, как от приличной дозы рома, как лихой конкистадор или дуэлянт от перезвона шпажной стали.
— У меня к тебе просьба, Серхио…
Цепкие пальчики схватили его под локоть, что было еще необычнее — такая вольность вещь недопустимая, особенно для инфанты, что провела свои юные годы в затворничестве, с суровым церковным воспитанием.
— Возьми меня замуж! Я хочу быть твоей женой, рожать от тебя детей! Ты такой, такой… Да я люблю тебя, давно люблю, еще с лета! А как увидела, то обомлела — ты мой, и только мой!
Девчонка тараторила как пулемет, словно боялась, что ее остановят и отшлепают за дурость. Но нет, нельзя — принцесса все-таки!
Но тут он столкнулся с нею взглядом, нет, сцепился, и накрепко, как в старину абордажные «кошки» вонзались крюками в деревянный планширь. И сразу ухнул с головой в бездну ее сумасшедших глаз — с такой неистовой любовью, обожанием, нежностью и дикой яростью перешедшего через рубеж человека при этом, на него никогда не смотрели. Сердце в груди застучало, а душа полыхнула пороховым картузом — тут надо давать ответ сразу, и он порывисто приобнял девчонку, что сразу же так прижалась к нему, будто хотела слиться с ним в единое целое.
— Ты моя королева, и этим все сказано…
Договорить не смог, да и как скажешь, если ее губы нашли его — первый поцелуй, неумелый девичий, но страстный, чуть немного затянулся, и они совершенно не обратили внимания на грохот орудийной башни. Опомнились — но не отпрянули, хотя все произошедшее сейчас между ними было вопиющим нарушением королевского этикета, ужасающим моветоном. Да и плевать — краем глаза Сергей Иванович увидел деланное безразличие стоявших уже внизу офицеров, мостик оказался совершенно пустым.
— Про башню говорят, там след остался, когда тебя ранило, и ты упал отсюда вниз. Покажи мне, покажи!
Девчонка его потянула за локоть, он подхватил ее и быстро спустил по трапу вниз, будто времена курсантской юности вернулись, успев подумать, что у кого-то из офицеров слишком «длинный язык». Хотя «завиноватить» можно любого, чуть ли не каждый моряк с эскадры уже побывал у носового барбета, совершить такое «паломничество» стало правилом.
Орудие дало последний выстрел, ствол начал опускаться, на то, что палуба под ногами содрогнулась, девушка не обратила внимания, настоящая жена моряка. Подошли к барбету, он ткнул в пятно, что уже давно было чуть ли не самым почитаемым местом на броненосце. Понятно, что не чищенное уже несколько месяцев пятнышко ржавчины, к которому матросы специально не прикасались, либо вообще могли «подновлять».