Три пилота и водяной
Шрифт:
Джербен усмехнулся про себя, с трудом одолев еще один виток лестницы… и заметил льющийся сверху слабый теплый свет. Его обдало ужасом: а вдруг хитрый колдун, воспользовавшись тем, что весь гарнизон замка отвлекся на стены, каким-то образом смог подобраться к девушке?! Оставшиеся ступеньки он пролетел махом, забыв и про больную ногу, и про ночную усталость. Настороженно притихший замок теперь казался ему коварной каменной ловушкой.
В верхней комнате что-то неуловимо изменилось. Фонарь погас, слабый серый свет, сгустившийся за окнами, не мог соперничать с золотистым сиянием, разлившимся под каменными сводами.
Девушка на постели вдруг шевельнулась.
— Розалин? — Джербен с радостью и удивлением наклонился к ней. У него просто камень с души упал. Слава всем богам, с ней все в порядке! Можно успокоить свою совесть и с облегчением вернуться в Фрисдам, к мелким хулиганам и мошенникам, по которым он успел соскучиться. Длинные ресницы девушки дрогнули, глаза распахнулись, нежное лицо озарила теплая улыбка:
— Я почему-то знала, что это будете вы, — улыбнулась Роуз, протягивая к нему руки.
И Джербен почувствовал, как метафорический капкан в его сознании, лязгнув челюстями, захлопнулся. Да, такой подставы от мироздания он не ожидал.
В нескольких милях от замка, в маленькой избушке в лесу за этой сценой наблюдали двое. Госпожа Тильда, удовлетворенно улыбнувшись, отошла от миски с водой, стоявшей на столе. Грисс недоуменно муркнула.
— Я тоже понятия не имею, чем это кончится, дорогая, — сказала ведьма, задумчиво гладя кошку по мягкой шерстке. — Это будет уже совсем другая история.
Измученный флайер мягко коснулся мокрых каменных булыжников Соборной площади. Солнце, не успев разогнать утренний туман, скрылось за набежавшими облаками. Тяжелые тучи хмуро клубились над высокими шпилями собора. В умении клубиться им не было равных. Это были настоящие отборные тучи того сорта, при виде которых фермер озабоченно качает головой и поспешно накрывает самые ценные грядки, городские хозяйки кидаются снимать недосушенное белье, а высокие деревья отчаянно жалеют, что не родились на свет маленькими кустиками. Такие тучи предвещали массу интересного.
На краю площади столпились горожане, несколько волшебников в разноцветных мантиях и кучка усталых стражников, среди которых Гвен с радостью увидела Марка с Сергеем. Волков не было видно, должно быть, хвостатые помощники с рассветом убрались из города обратно в свои леса. Хэлси помог девушке спуститься из кабины. Подножка вдруг выскользнула у нее из-под ног, так что она чуть не упала, но волшебник легко поймал ее в объятья. Гвендолин заподозрила, что Дарт нарочно подстроил этот инцидент, сводник несчастный! Но сейчас она была слишком счастлива, чтобы всерьез на кого-то сердиться. Друзья обступили их со всех сторон. Гвен, смеясь, обнялась с Марком, потом была почти удушена Райной, потом перед ней белобрысой башней воздвигся Дирк (или Якоб? Она никогда не могла их различить), долго тряс ее руку и что-то серьезно говорил.
Стражники расступились и выстроились в шеренгу, когда к ним подошел изящный вельможа, казавшийся совсем невысоким рядом с рослыми телохранителями. Как объяснил Пирс торопливым шепотом, это был сам лорд статхаудер, «так что быстро убрали свои ухмылки, черти полосатые». Лорд
— Прекрасная работа, констебль, — сказал он, тонко улыбнувшись. Снял с пальца богатый перстень и протянул стражнику. Пирс напрягся, предвидя конфуз. Но Марк его удивил: почтительно поклонившись, он приличествующим случаю высоким стилем заявил, как счастлив служить свободному городу Фрисдаму и, в частности, лорду статхаудеру. Последние слова заглушил приветственный гул собравшихся горожан.
А после ухода высоких гостей Марк удивил Пирса еще раз. Он передал кольцо Райне и спросил:
— Это ведь оно?
Вместо ответа девушка бросилась ему на шею.
Затем до них добрался магистр Николас, строгий и сосредоточенный, за спиной которого нерешительно толпились несколько адептов. Судя по их робким взглядам, бросаемым на Хэлси, после его сражения на дамбе со страшным колдуном-отступником они не могли решить, как к нему относиться. Гвендолин нашла руку Хэлси и ободряюще сжала его пальцы. Она только сейчас задумалась, как его теперь примут в Цитадели, с его-то нынешними талантами? Что если Николас нарочно не стремился развивать способности у сына, будучи уверен, что так он точно не сможет никому навредить? Гениальный магистр Эдуард еще долго останется для них пугалом. Такая, как у него, одержимость магией ни к чему хорошему не приведет. Слишком увлеченный волшебник рискует забрести в такие магические кущи, бродить по которым не очень полезно для душевного здоровья.
Но Николас тепло обнял Хэлси и сказал только:
— Спасибо, сын.
Остальные волшебники тоже радостно зашумели. Обернувшись к стражникам, Николас со значением произнес:
— Гроза идет.
Все как по команде посмотрели на небо. Неужели этот день наконец настал?! Сергей с Марком радостно-недоверчиво переглянулись, а у Гвендолин отчего-то упало сердце.
— Это наш шанс, парни! — оживился Дарт.
— Гвен! Сбылась твоя мечта! Скоро мы будем дома!
Она промолчала. Теперь уже пальцы Хэлси крепко сжали ее ладонь.
— Я… должен идти, — шепнул он и скользнул в толпу разноцветных мантий. Гвендолин следила за ним, пока его спина окончательно не скрылась из глаз. Из задумчивости ее вывел Сергей, хлопнув по плечу:
— Пойдем, Гвен. Нужно столько всего успеть!
В домах, расположенных по соседству, с шумом распахивались ставни. Загрохотала по булыжникам тележка угольщика, затем молочник, как всегда, затянул утреннюю песнь. В шумном беспечном Фрисдаме занимался новый день.
”Этот мир встретил нас волшебным дождем и, видимо, решил так же красиво распрощаться с нами”, - думала Гвен. Во время грозы город преобразился. Мокрые крыши домов переливчато мерцали, над выступающими трубами и чердаками дрожали тысячи радуг. Лужи на брусчатке блестели, словно вырезанные из фольги. Их флайер, стоявший на набережной возле канала, тоже нарядился в капельный серебристый плащ. Сами они спрятались под навесом, пытаясь хоть как-то уберечься от вездесущего дождя и ветра, пробирающего до печенок. Якоб с Дирком, Райна и Франц со своим неразлучным велосипедом мужественно мерзли вместе с ними. Марк попытался отправить их по домам, но друзья хором заявили, что не вернутся в Стэн, пока не убедятся в их благополучном отбытии.