Три подруги и древнее зло
Шрифт:
– Это был не просто кошмар, - замотала я взъерошенной головой. – Это было на самом деле.
– То есть, - кашлянула в кулачок подруга, - ты хочешь сказать, что во сне отправилась в мир мертвых, погуляла по нему, встретилась с мужиком у которого вместо головы была змеиная морда с перьями, а после на тебя напала другая змея – огромная, черная, злая, охранявшая львенка, которого тебе надо было спасти?
Я закивала.
– Знаешь, - поморщилась подруга, недовольно почесывая переносицу. – Это больше похоже на сценарий паршивого
– Сама ты… ужастик! – рявкнула я, подхватываясь.
И, громко топая, отправилась на кухню. Заваривать кофе.
Через некоторое время ко мне присоединилась Ниса. Прошла мимо, села за стол, уперла подбородок о руки и стала наблюдать. На лице её читалось тревога пополам с сочувствием. Возможность, она мне поверила. А возможно, решила, что я сошла с ума и за мной следует приглядывать, вдруг решу полетать, заразившись дурным примером своей крыши.
– Знаешь, - первой заговорила она после длительной и давящей паузы.
– Твоё лицо сейчас блестит так, как будто у тебя каждый день Масленица. Как будто ты блины жаришь и себе на лицо складываешь.
– Спасибо за поддержку, подруга, - скривилась я, убирая турку с огня и выливая крепкий ароматный напиток в большую чашку, заполняя её под самую кромку. – Нет у меня никакой Масленицы, я просто вспотела.
– Я бы сказала, очень обильно вспотела, - хмыкнула подруга и кивком головы указала на чашку, вместимостью больше трехсот миллилитров: - Не многовато ли для половины второго ночи?
Я пожала плечами, с глухим стуком ставя полную емкость на стол.
– Говорят, Бальзак выпивал по пятьдесят чашек кофе в день.
– Думаешь, это признак гениальности? – с сомнением повела бровью подруга.
– Скорее уж, сумасшествия.
– Ты тоже, знаешь, особо адекватной сейчас не выглядишь.
Я потерла лицо ладонями.
– Что-то происходит, - выдохнула я, наконец, складывая руки на столе. – Я не знаю, что именно. В моем распоряжении словно даже не кусочки паззла, а их обломки, которые рассыпаются как песок, стоит мне только попытаться к ним прикоснуться.
– Поэтично, - оценила подруга. – Может, тебе стоит засесть за написание романа? Заодно отвлечешься.
– Нет, спасибо, - закатила я глаза. – Пишу я еще хуже, чем пою. А пою я так, что однажды соседский пес завыл и принялся рыть землю, не в силах больше выносить выводимые мной рулады. Предполагаю, что он пытался вырыть нору, чтобы в ней спрятаться. Ну, или прорыть тайный ход куда-нибудь в Антаркт…
Договорить я не успела. Задребезжал телефон. Причем не мобильный, а домашний, стационарный.
Мы с Нисой тут же синхронно обернулись на оживший в коридоре аппарат.
– Кто может звонить в такой время на домашний телефон? – протянула подруга, не сводя взгляда с беспокойного устройства, нарушившего ночную благодатную тишину, предназначенную для всецелого отдыха.
– Кто-то, кто знает номер, - тоже самое делала
– Зачем тебе вообще домашний телефон? – поморщилась подруга. – Кому он вообще нужен в наше время повсеместного распространения цифровой техники?
– Не знаю, - оставаясь все в той же обернувшейся позе ответила я. – Он появился здесь раньше меня. А я не стала убирать. Так, на всякий случай. Вдруг, мобильную связь отключат.
– То есть, на случай конца света? – развеселилась подруга.
– Ну, или так, - не стала я спорить, встала и направилась к не унимавшемуся устройству. – Алло, - с раздражением проговорила я, сняв трубку.
– Президенту Зимбабве проще дозвониться, чем тебе, - раздался на том конце отчетливо взвинченный голос Гриши. – Вы с подружкой когда последний раз свои телефоны проверяли на предмет работоспособности?
– Зачем тебе президент Зимбабве, - я сверилась с настенными часами, - в без пяти два часа ночи мне не очень интересно, а вот зачем в такое время тебе я понадобилась?
– Затем, что именно в твоей квартире наши труп, - начал с раздражением Гриша. – Забыла?
– Такое забудешь, - проворчала я. – Захочешь, да не получится.
– В общем, мне пришлось поднять на ноги полгорода, но кое-что разведать получилось.
– Выкладывай, - потребовала я, делая шаг в сторону, чтобы к трубке могла прислониться и подруга, проявившая жадное любопытство к нашей беседе.
– Значит так, найденная в твоей квартире четырнадцатилетняя Агата Станиславовна…, - начала Гриша, а у меня вдруг возник вопрос, который я должна была задать ранее, но не сделала этого.
– Погоди, погоди, - остановила его я. – Ты мне это имя называл, еще будучи здесь, в квартире, а как вы его узнали-то?
– Очень просто, - хмыкнул Гриша самодовольно. – При девчонке был телефон. Пробили номер, выяснили, что зарегистрирован он на Станислава Миронова, сорока пяти лет отроду, состоящего в браке и имеющего дочь. Дальше просто, созвонились с родителями, описали ребенка. Мама с папой подтвердили, что это их дочь, которая должна находиться в гостях у своей подруги Лили.
– Лиля – это моя соседка, я так понимаю, - вставила я.
– Да, - подтвердил мои догадки оборотень. – Лиля Белецкая и Миронова Агата учатся, а вернее – учились в одной школе, тесно дружили не только между собой, но с еще двумя мальчишками из того же учебного заведения – Костей Петуховым и Женей Федорчуком.
– Четыре человека, как раз вся та гоп-стоп компания, с которой мы давече виделись за стенкой, - проговорила Ниса.
– О, блондинка, и ты тут! – недобро воскликнул Гриша, услышав замечание банши.
– И я тут! – поддержала его фальшивую радость она, а дальше уже сурово заявила: - Я всегда тут буду. Так что, можешь не надеяться…