Три подруги и пустынная кошка
Шрифт:
Говорят, ненависть создает лучших любовников.
А еще говорят, что порой, когда к тебе приходит судьба, нужно ей покориться.
Выключив воду, я, мокрая и голая, роняя на пол водяные кляксы вышла из ванной и пошла на звук заигравшей музыки. Дом, в котором обитал оборотень и куда он привез меня после собственноручно подстроенной аварии, вытащив из перевернувшегося джипа, был новым, недавно отстроенным. В нем еще витали отголоски строительных запахов — штукатурки, клея, краски.
В комнате, на дорогом белом диване сидел ягуаретта. При моем появлении он поднял
— Зачем тебе это? — спросила я, чувствуя, как то, что было подо мной начало стремительно увеличиваться в размерах. — Зачем тебе я?
Его рука накрыла мою грудь, с наслаждением стискивая и вырывая стон из моего горла.
— Потому что хочу.
Добившись, чего хотел, он разжал пальцы и потянулся вверх, к волосам. Обернув мокрые пряди несколько раз вокруг ладони, он потянул вниз, вынуждая запрокинуть голову и приникая губами к моей шее.
Первым инстинктивным порывом было защититься.
Ладонь сама уперлась в его плечо в попытке оттолкнуть. Но он лишь улыбнулся мне в шею, не сдвинувшись ни на миллиметр. Положил свою, крупную и сильную, ладонь поверх моей, будто подталкивая осознать и принять, насколько я слабая и маленькая в сравнении с ним.
Это там, под водой, я была повелительницей стихии, а здесь, силой был он.
И кажется, он не собирался позволить мне забыть об этом.
Я могла бы попытаться повоевать, но последний бой с Лозовским закончился тем, что он ушел, а мне пришлось зализывать раны в доме Нисы.
— Я согласна, — сказала и нервно дернулась, потому что руки оборотня резко впились в мои ягодицы, удерживая на месте и вдавливая в себя. Охнув, я договорила слабым голосом: — Ты получаешь меня, а я — весь остальной мир.
— Что будешь делать с Максом и Лозовским? — прошептал он, прокладывая дорожку из поцелуев по ключице.
— С ними-то? — искренне задумалась. — Еще не решила. Надо подумать, посоветоваться с Бель. Ты ведь вернешь мне мою девочку? Пытки очень плохо сказываются на характере девушек.
Он застыл, сжав меня в своих объятиях с такой силой, что я не удержалась и застонала от боли.
— Слышу опыт в твоих словах, — зарычал он мне на ухо и все мое тело откликнулось на этот рык. Будто что-то во мне было настроено на него и отзывалось с охотой, которая пугала даже меня саму. — Кто?
— Я не хочу…, - начала было я, но его рука легла на мой затылок, а глаза поймали взгляд. Не знаю, что он видел на моем лице, я на его видела отражение той тьмы, что умела пожирать без остатка — не только тело, но и душу.
— Кто? — спросил он таким тоном, от которого стало жутко.
Я упрямо помотала головой, не желая отвечать.
— Значит, умрут все, — вынес вердикт ягуаретта. — Все мужчины, что когда-либо тебя касались.
— Их смерть не решит проблему, — печальная улыбка получилась помимо воли. — Знаешь, сегодня, похоронив неизвестную девушку под именем своей подруги, я ощутила такую пустоту внутри, что уже была
— Как пожелает моя королева, — проговорил он, сверкнув жестокими глазами и потянулся к моим губам.
Тьма заигрывала со мной, соблазняла, манила, искушала. Она была повсюду. И ждать спасения было глупо.
Станет ли эта тьма моим концом или началом?
Будущее покажет.
КНЯЗЬ И МАКС
Ян сидел в своем кабинете, погрузившись в безмолвие и одиночество с головой. Его взгляд, сперва бестолково бродивший вокруг, перескакивая с одной вещи на другую, зацепился за книжные полки, пробежался по корешкам, вынудил вспомнить, как и когда к нему попал каждый том и чем он ценен. Были в его коллекции как простые издания, ничем не примечательные, кроме содержания, так и редчайшие экземпляры, ради обладания которыми пришлось потрудиться. Установить последнего владельца, а это, как правило, очень богатые люди, которые не любят афишировать, во что вкладывают деньги. Найти этого владельца и, что самое трудное, уговорить его продать артефакт человеческой культуры. Ян считал, что если и существует какой-то смысл в существовании людей и в хрупкости их скоротечного существования, то он заключен вот в этом — в произведениях, которые люди способны создавать.
Неожиданно привлеченный собственными книгами, текст большинства из которых он мог воспроизвести по памяти, Ян встал и приблизился к полкам. А там «Кентерберийские рассказы» Чосера соседствовали с Библией Гутенберга, Трактат о плодовых деревьях теснил «Институты христианской религии» Кальвина, «95 тезисов» Лютера возвышались рядом со стихотворениями Сафо, Евангелие Генриха Льва прекрасно смотрелось рядом с Лестерским кодексом, а География Клавдия Птолемея неплохо уживалась с «Сезоном в аду» Рембо. Самыми последними в ряду стояли диалоги Платона. К ним Князь и потянулся.
За плотно притворенной дверью послышался шум, источник которого быстро оказался на пороге кабинета Князя, застав последнего склоненным над раскрытой книгой и водящим пальцем по разбегающемся перед глазами строчкам.
— Зачем явился? — не поворачивая головы спросил вампир, когда дверь с шумом распахнулась и не ударилась об стену только потому, что в неё успела мертвой хваткой вцепиться Карла. Служанка маячила за спиной незваного гостя, нервно кусая губы и виновато глядя на хозяина.
На вопрос никто не ответил, и вампир соизволил оторваться от книги.
— Простите, — пискнула Карла, поймав мрачный и злой взгляд Князя. — Я говорила, что к вам нельзя, что сегодня вы никого не принимаете! Но он меня не слушал! Я…
Взмахом руки Ян не дал перепуганной девушке договорить и приказал:
— Свободна, дальше я сам разберусь.
Рвано поклонившись, девушка развернулась и умчалась.
— Ты перепугал мою прислугу, — вампир бросил книгу на стол, ленивой, но угрожающей походкой прошелся по кабинету, будто впечатывая каждый шаг в пол, и встал напротив своего соперника.