Три подруги и таинственный жених

Раш Грета

– И вы сразу обо всем догадались, – заключила я, не особо удивившись её рассказу.

– Да, – кивнула Мари, ей было стыдно рассказывать о том, что сестра стала наркоманкой. – Но всё же я до последнего надеялась, что это просто какой-нибудь аспирин. У меня есть один знакомый, руководящий частной медицинской клиникой. Я оформляла его загородный дом. Забрав одну из таблеток, я отдала ему, попросив узнать, что это такое.

– И что сказал знакомый? – невинно поинтересовалась я, закидывая ногу на ногу.

– Сказал, что это не

чистые наркотики, но действующее вещество в составе имеет эффект, схожий с наркотическим. Нечто наподобие экстази, но с более сложной химической цепочкой. Конкретнее он не смог сказать, потому что не специалист в этой сфере. А к специалистам я обращаться побоялась, чтобы не привлечь к сестре лишнего внимания.

Я покивала в такт её словам, а когда Мари замолчала, грустно понурив голову, попросила:

– Макс, ты не мог бы оставить нас на пару минут.

– Я никуда не уйду, – резко отказался босс и глубже втиснулся в диван, всем своим видом демонстрируя, что он здесь надолго.

– Да хоть корни пусти, – фыркнула я, пронаблюдав за этим представлением. – Но тогда уйду я и разбирайтесь сами, как хотите.

Макс и Мари обменялись взглядами. Мари кротко кивнула. Макс сжал её руку напоследок, одарил меня сердитым взглядом и с лицом темнее грозовой тучи скрылся за дверью, но притворил её не плотно.

Я на это лишь покачала головой.

Вот дурак, для него же старалась.

Но говорить ничего не стала, а лишь пересела поближе к Мари. Взяла её за руку, совсем как Макс до этого, проникновенно заглянула в глаза и с нажимом произнесла:

– Я знаю, кто ты.

Глава VI

Красотка вздрогнула, попыталась забрать руку, но я не позволила.

– О чем вы говорите? – залепетала она. – Я не понимаю.

– Понимаешь, – уверенно заявила я. – Ты – сирена.

Мари замерла и уставилась на меня так, словно увидела впервые.

– Как ты?…

– …узнала? – с любезной улыбкой подсказала я. – Очень просто. Я – нереида и старшая дочь короля Талласа.

Мари ахнула и вцепилась в спинку дивана.

– Ты дыши, дыши, – ещё шире заулыбалась я, хоть и понимая, что сейчас моя улыбка больше похожа на акулий оскал. На самом деле, акулы в какой-то степени даже милые. Просто пиар у них хуже, чем морских котиков. – Судя по тому, что ты никак не отреагировала на моё имя, которое, как ты верно заметила, является достаточно редким, ты покинула морское королевство больше двадцати лет назад. И больше не возвращалась. Почему?

Продолжая глядеть на меня огромными глазами с резко расширившимися от страха зрачками, Мари сдавленно проговорила:

– Когда Элли было два года, а мне пять, нашего отца обвинили в государственной измене и приговорили к смертной казни.

Я лишь кивнула, ничего не сказав.

А что тут можно было сказать?

У моего отца, как и у многих монархов, имелась определенная склонность к паранойе.

И непобедимая убежденность, что любую проблему следовало решать кардинально, не размениваясь на полумеры. Сама я неоднократно говорила отцу, что его политика отличается некоторой чрезмерностью и крайней недальновидностью, но Таллас никого и никогда слушал. Наверное, эта была одна из нескольких особенно важных причин, по которым я до сих пор не вернулась в королевство, продолжая жить среди людей, прикрываясь авторитетом бабушки.

– Что было дальше?

– Дальше? – немного растерялась девушка, поправив волосы, которые и так выглядели идеально. – Мама испугалась, что вскоре придут и за нами. Так ведь часто бывало, когда семью врага королевства и лично короля тоже делали виноватой. Поэтому мы сбежали. Стали жить среди смертных, стараясь влиться в их общество и быть как они. Мама нашла работу, где познакомилась с мужчиной. Он был очень хорошим, постоянно ей во всем помогал. Через полгода после знакомства они поженились. Его не смутило наличие у мамы двоих девочек и очень подозрительное отсутствие прошлого. Он удочерил нас, дал нам свою фамилию и растил как своих собственных детей.

– Он знает, кто вы? – задала я щекотливый вопрос.

Мари сжала губы так, что они превратились в тонкую полосочку и подняла на меня умоляющий взгляд.

– Я никому не расскажу, – пообещала со всей искренностью. Девушку это убедило, и она ещё тише, чем прежде прошептала:

– Мама ему рассказала, когда у меня начался переходный возраст. Вы же знаете, насколько тяжело переживать вхождение в силу, особенно, живя далеко от дома. Я не могла контролировать начавшиеся всплески магии. И при этом, я не могла дистанцироваться от социума. Я должна была жить как все. А жить как все значило ходить в школу, чтобы получить образование.

Я вздохнула, протянула руку и похлопала девушку по спине. Она вздрогнула, не ожидая от меня такого жеста.

– Я понимаю, сама через такое проходила.

Глаза Мари изумленно округлились.

– Долгая история, – скованно улыбнулась я. – Но ты ведь понимаешь, что, рассказав вашему отчиму о том, что вы сирены, она нарушила закон? И наказание за него хуже, чем смертная казнь.

Мари стиснула руки в кулачки и прижала их к груди.

– Я всё понимаю, но у мамы просто не было другого выхода. Вы выдадите нас королю? Или Совету Старейшин?

Последние слова она произнесла с таким выражением лица, что стала похожа на щенка, которого выбросили из дома под холодный осенний ливень. А он сел на порог и, глядя на дверь большими тоскливыми глазами, пытался понять – за что?

– Не буду я вас никому выдавать, – буркнула я. И это было правдой.

– Ваше Высочество, – выдохнула Мари и бросилась передо мной на колени, прижавшись лбом к моим ногам.

– Э-э-э-э-э, – растерялась я в первое мгновение. – Это лишнее. Правда. Не надо так. Вставай.