Три повести о Малыше и Карлсоне. Художник А. Джаникян
Шрифт:
– Бедный мой мальчик… Завтра утром я буду дома.
На этом разговор кончился. Но вскоре опять зазвонил телефон. На этот раз это был Боссе.
– Можешь передать домомучительнице и её старенькому доктору, что, хотя они и воображают себя знатоками, у нас всё же не скарлатина. Мы с Бетан завтра вернёмся домой.
– У вас не тина? – переспросил Малыш.
– Представь себе, нет. Мы просто чем-то объелись, так сказал здешний доктор. От этого у некоторых тоже бывает сыпь.
– Понятно, типичный случай плюшечной лихорадки, – сказал
Но Боссе уже повесил трубку.
Малыш оделся и пошёл на кухню, чтобы рассказать фрёкен Бок, что его больше не надо изолировать. Она уже готовила завтрак.
В кухне сильно пахло пряностями.
– И я смогу уйти, – сказала фрёкен Бок, когда Малыш сообщил ей, что завтра вся семья будет в сборе. – Вот и хорошо, а то у вас я совсем испорчу себе нервы.
Она бешено что-то мешала в кастрюле, стоящей на плите. Оказалось, там варился какой-то густой мясной соус, и она заправляла его солью, перцем и какими-то травами.
– Вот видишь, – сказала она, – его надо посолить, да поперчить как следует, да поварить подольше, только тогда он вкусный. – Потом она с тревогой посмотрела на Малыша. – Как ты думаешь, этот ужасный Карлсон сегодня опять прилетит? Так хотелось бы спокойно провести последние часы в вашем доме.
Прежде чем Малыш успел ответить, за окном послышалась весёлая песенка, которую кто-то пел во весь голос:
– Солнце, солнце,Загляни в оконце!На подоконнике снова сидел Карлсон.
– Привет! Вот оно, ваше солнце, можете не волноваться.
Но тут фрёкен Бок молитвенно протянула к нему руки:
– Нет, нет, нет, умоляю, что угодно, но сегодня нам нужен покой.
– Покой, а то как же! Но прежде всего нам нужен, конечно, завтрак, – сказал Карлсон и одним прыжком оказался у кухонного стола.
Там фрёкен Бок уже положила приборы для себя и Малыша. Карлсон сел перед одним из них и взял в руки нож и вилку.
– Начинаем! Давайте завтракать! – Он приветливо кивнул фрёкен Бок. – Ты тоже можешь сесть с нами за стол. Возьми себе тарелку и иди сюда.
Он раздул ноздри и вдохнул пряный запах.
– Что нам дадут? – спросил он, облизываясь.
– Хорошую взбучку, – ответила фрёкен Бок и ещё яростней принялась мешать соус. – Её ты, уж во всяком случае, заслужил. Но у меня так ноет всё тело, что, боюсь, я уже не смогу гоняться за тобой сегодня.
Она вылила соус в миску и поставила её на стол.
– Ешьте, – сказала она. – А я подожду, пока вы кончите, потому что доктор сказал, что мне во время еды нужен полный покой.
Карлсон сочувственно кивнул.
– Ну да, в доме, наверно, найдётся несколько завалявшихся сухариков,
И он торопливо наложил себе полную тарелку густого мясного соуса. Но Малыш взял совсем капельку. Он всегда с опаской относился к новым блюдам, а такого соуса он ещё никогда не ел.
Карлсон начал строить из мяса башню, а вокруг башни крепостной ров, заполненный соусом. Пока он этим занимался, Малыш осторожно попробовал кусочек. Ой! Он задохнулся, слёзы выступили на глазах. Рот горел огнём. Но рядом стояла фрёкен Бок и глядела на него с таким видом, что он только глотнул воздух и промолчал.
Тут Карлсон оторвался от своей крепости:
– Что с тобой? Почему ты плачешь?
– Я… я вспомнил одну печальную вещь, – запинаясь, пробормотал Малыш.
– Понятно, – сказал Карлсон и отправил в рот огромный кусок своей башни. Но едва он проглотил его, как завопил не своим голосом, и из его глаз тоже брызнули слёзы.
– Что случилось? – спросила фрёкен Бок.
– На вкус это лисий яд… Впрочем, тебе самой лучше знать, что ты сюда подсыпала, – сказал Карлсон. – Бери скорей большой шланг, у меня в горле огонь! – Он утёр слёзы.
– О чём ты плачешь? – спросил Малыш.
– Я тоже вспомнил очень печальную вещь, – ответил Карлсон.
– Какую именно? – полюбопытствовал Малыш.
– Вот этот мясной соус, – сказал Карлсон.
Но весь этот разговор не пришёлся по душе фрёкен Бок.
– Как вам только не стыдно, мальчики! Десятки тысяч детей на свете были бы просто счастливы получить хоть немного этого соуса.
Карлсон засунул руку в карман и вытащил карандаш и блокнот.
– Пожалуйста, продиктуйте мне имена и адреса хотя бы двоих из этих тысяч, – попросил он.
Но фрёкен Бок не желала давать адреса.
– Наверно, речь идёт о маленьких дикарях из племени огнеедов, всё понятно, – сказал Карлсон. – Они всю жизнь только и делают, что глотают огонь и серу.
Как раз в эту минуту раздался звонок у двери, и фрёкен Бок пошла открывать.
– Пойдём посмотрим, кто пришёл, – предложил Карлсон. – Быть может, это кто-нибудь из тех тысяч маленьких огнеедов, которые готовы отдать всё, что у них есть, за эту пламенную кашу. Нам надо быть начеку, вдруг она продешевит… Ведь она всыпала туда столько лисьего яда, а ему цены нет!
И Карлсон отправился вслед за фрёкен Бок, а Малыш не захотел от него отстать. Они стояли в передней за её спиной и слышали, как чей-то незнакомый голос произнёс:
– Моя фамилия Пек. Я сотрудник шведского радио и телевидения.
Малыш почувствовал, что холодеет. Он осторожно выглянул из-за юбки фрёкен Бок и увидел, что в дверях стоит какой-то господин – один из тех красивых, умных и в меру упитанных мужчин в самом расцвете сил, о которых фрёкен Бок сказала, что ими на телевидении можно пруд прудить.