Три правила ангела
Шрифт:
– Хорошо. – Соглашаться со всем разом и скопом лучше быстро, не давая шанса с конкретикой определиться. – Я больше не буду. Лучше скажи, как ты-то тут очутился?
– Ты позвонила, я приехал, – пожал плечами Петров.
– Я тебе не звонила, – помотала головой Ленка. – Я, кажется, Светланке звонила. Точно, ей, вспомнила!
– Ну, значит, звонила Светланке, а дозвонилась до меня. Сообщила, что у тебя всё хорошо. Если совсем уж честно, я решил, что ты пьяная в дымину. У тебя язык заплетался.
– Да я не пью, – возмутилась
– Вот и я так подумал. А зачем было говорить, что всё, мол, в порядке.
– Ну как? – удивилась Ленка. – Чтобы Светланка не пугалась и не сильно волновалась.
– Л-логика! Где она? – процедил Макс и сам же себе ответил. – Нет её, даже рядом не ночевала. Твоё счастье, что у нас в области не так много домовладельцев, пекущихся об экологии. И ещё меньше тех, кто об этом орёт на каждом шагу, а то бы я тебя год искал. Так что в следующий раз, коли он всё-таки будет, просто скажи, что вляпалась и дай точные координаты, ладно?
– Ладно, – согласилась послушная, покорная и практически уже на всё готовая Старообрядцева. – Макс, а кто орёт-то? Ну, про экологию.
– Да господин Сапунов у нас ба-альшой поклонник всяких солнечных батарей и прочей байды. Очень, понимаешь, заботится Юлий Александрович о всеобщем благе.
– Юлий Александрович? – Ленкин голос с чего-то вдруг сел почти до сипа, даже откашляться пришлось. – Друг твоего папы?
– И давний поклонник моей мамы. А ты даже не поняла, куда тебя приволокли? – усмехнулся ковбой, шикарно прищурившись из-под полей стетсона, пусть и воображаемого. – Тоже мне, сыщица доморощенная. Правда, честно говоря, я пока не очень понял, при чём тут он. Но нам, кажется, пора.
– Зато я… – начала было Старообрядцева.
– Давай потом, окей? – снисходительно попросил ковбой, снизойдя с высот своей невероятной ковбойской крутости. – Пора тебя отсюда убрать.
– Хоккей, – сердито буркнула Ленка, прекрасно расслышавшая хоть и далёкую, но отчётливую истерику машинных сирен.
Убираться она никуда не хотела, тем более сейчас, когда истина была не просто рядом, а буквально на носу висела. Да и опасность теперь казалась не такой… опасной, не совсем всамделишней, немножко ненастоящей. Наверное, потому, что она к этой опасности привыкать начала. А, может, из-за того, что рыцарь, хоть и в стетсоне вместо шлема, пусть и по ошибке, но на выручку всё-таки прискакал?
***
Вроде бы мёртвый охранник в коридоре за время, пока они в кладовке прятались, успел не только ожить, но и к стене отползти, да ещё почти сесть. Правда, взгляд у него был до сих пор мутноватым и малоосмысленным, Ленку он вроде бы вообще не заметил, хотя она и пискнула с испугу, не удержалась.
– Ещё, что ли, добавить, – задумчиво протянул Макс, подкидывая на ладони какую-то плоскую круглую штуку.
Охранник ему ничего не ответил, но почему-то потянулся к собственному затылку, совершенно по-коровьи хлопая белёсыми
– А что это? – Ленка кивнула на плоскую штуку, которой Петров игрался.
– Да ну к чёрту, убью ещё, – решил Макс, в последний разок подбрасывая кругляш. – Это, Лен, «блин» от гантели.
– И ты им его… А разве гантели не с такими приделанными шариками на концах? И откуда у тебя этот «блин»? Ты его прямо по голове, да? – зачастила Ленка, хлопая глазами ничуть не хуже покалеченного парня.
Макс глянул на неё эдак свысока, снисходительно. Что удивительно, охранник, прояснев взглядом, сделал тоже самое.
– Я же уже говорил, что был в спортзале. Пришлось брать, что есть, пулемёты туда сегодня не завезли, – с мученическим долготерпением разобъяснил Петров, разворачивая Старообрядцеву за плечи.
– Подожди, у него же кровь!
– Ему за это деньги платят, – отрезал Макс. – Всё, Лен, давай в сестру милосердия ты потом поиграешь, пойдём.
– Но…
Но уйти им никуда не дали, потому что в другом конце коридорчика, а откуда именно – не понятно, ну точно чёрт из табакерки, – выскочил ещё один в кепочке и то ли в бронежелете, то ли просто в жилете. Выскочил и замер, даже рот приоткрыл: удивлённый такой, кажется, конопатый и вроде бы совсем молоденький.
– Тебе только тут и не хватало, – буркнул Петров под нос, да и пошёл вперёд. – Послушайте, уважаемый, – заговорил раздражённо, даже брюзгливо. – Что у вас тут творится? Быстро, чётко и кратко, почему я должен терпеть этот бардак?
Что там дальше Петров вытворял, Ленка рассмотреть не успела: раненый, который вот только что и сидел-то криво, начал подниматься вполне целеустремлённо и в спину Макса он смотрел вовсе не томно, а как-то очень нехорошо.
– Мама! – рявкнула Ленка в панике, получилось почему-то басом, и вытянула из-за спины швабру, которую от Макса прятала.
Проклятый черенок выскользнул из влажной ладони и всё ещё не слишком послушных пальцев, Старообрядцева попыталась перехватить рукоять, швабра провернулась пропеллером точь-в-точь, как в боевиках, даже воздух вроде бы свистнул.
– Ты чего? – не понял раненый, перестав подниматься, так и остался стоять на одном колене, опираясь ладонью на пол.
– И-йя! – взвизгнула Ленка и саданула парня солидной, тяжёлой щёткой, сработанной наверняка из массива дерева и с натуральной щетиной, не иначе.
А куда попала, она не видела, потому как зажмурилась. Вроде бы по хребтине парню, а, может, и нет, но куда-то попала точно, ведь в коридоре стало очень тихо.
– Лен, ты как? – донёсся из тишины Максовый голос.
Старообрядцева в ответ пожала плечами и осторожно приоткрыла один глаз. Петров стоял над телом поверженного конопатого.
– Надо же получилось, – задумчиво протянул Макс, натирая собственный кулак. – В первый раз, представляешь? Тренеру скажу, не поверит. Только я, кажется, палец сломал.