Три рассказа о любви
Шрифт:
Старшего брата Юру и сестру Галю, успевших до войны сдать экзамены за десятый класс, отправили в Польшу на военный завод. А её – семиклассницу отвезли в Германию. Там определили к фермеру, который откармливал свиней и варил тушёнку для фронта, а потому очень нуждался в работницах. Так распорядилась война!
И только через долгие четыре года ребята случайно встретились в пересылочном пункте по дороге на Родину.
Хромой и очень уставший
– Верунька! Родная! Какая ты стала хорошенькая! Уже и не чаял, что снова увижу тебя.
– Что у тебя с ногой, Юрочка? – тоже заплакала, глядя на измученного брата, Вера.
– Распухла и болит, а лечить нечем. Уронил на неё заготовку от снаряда, - кривясь от боли, ответил Юра.
– Худющий – то какой, братик мой единственный!
– продолжала плакать Вера.
– Были бы кости здоровые, а мясо нарастёт! Кормили нас совсем худо, особенно в последнее время. Эх, Верунька, а уж как хочется в нашу баню: отмыться, попариться!
– Юрочка, Юрочка! Мы не знаем, что с нашими городами и сёлами, а ты про баню! – Вера гладила старшего брата по голове как маленького мальчика.
– Но ничего, если мама жива, то поможет. Отправит к тётке в село, там тебя быстро на ноги поставят, - утешала она брата, понимая, что их Юра - не жилец.
Галя, с тоской наблюдая за этой горестной сценой, старалась перевести разговор на повзрослевшую и похорошевшую, несмотря на невзгоды, младшую сестру:
– Ты-то, как выдержала неметчину?
– Я там не одна была. С девчонками, как сама, жили на ферме в старом свинарнике, а в только что построенном жирели свиньи. Набили подушки соломой в старые хозяйские наволочки, своё "жильё" вымыли, выскребли, чтобы не так противно было. С утра варили свинячью еду и полными вёдрами таскали её хрюшкам, потом убирались и опять носили тяжёлые вёдра - теперь уже с водой.
– Хозяева-то не шибко зверствовали?
– поинтересовался Юра.
– Поначалу относились к нам как к рабыням, - желая выговориться, продолжала свой рассказ Вера, - но после, увидев, что мы вкалываем, не отлынивая, сменили гнев на милость. Даже старую тумбочку и старый шкаф нам отдали, чтобы мы свою одежду там держали. Кормили тем же, что и свиней, - Вера ухмыльнулась.
– Вот, гады!
– выругался Юра.
– Неужели куска хлеба пожалели?! У самих-то еды немерено!
– Страшно было другое, Юрочка! За всем хозяйством на ферме вместо цербера
– Всем досталось, - обнял сестру Юра.
– Но выжили и, Слава Богу! – улыбнулась Вера.
Галя слушала сестру, не переставая удивляться её доброму нраву, который сохранился, несмотря на непростой кусок прожитой жизни в чужой стране с жёсткими порядками.
– Да, Верочка, тяжело было. Но мы с тобой здоровы! А вот наш Юрочка…
– Галя, тебе-то самой, каково пришлось пережить фашистский плен? – глядя в грустные глаза сестры, спросила Вера.
– Знаешь, почему-то ко мне немцы неплохо относились. Может, заметили, что я девушка серьёзная, что меня слушаются свои русские ребята. Сделали старшей в бригаде разметчиц. Отказаться было нельзя – иначе смерть! Но я никогда не превышала свои полномочия. Даже наоборот! По возможности пыталась добиться для ослабевших подчинённых увеличения пайка и день отдыха больным. Поэтому меня никто не выдал по приходу наших войск, и я сошла за самую обычную работницу на том заводе. И ты, Вера, никогда и никому не говори о том, что я тебе сейчас рассказала!
Только неожиданная встреча родственников была недолгой.
Вера, вволю наплакавшись, отправилась со своим отрядом пешком на восток, а хромого Юру и Галю, которая помогала брату, чем могла, отправили туда же в товарном вагоне. Переезд оказался непростым. Юра в дороге умер. Тело вытащили из вагона и тут же похоронили.
По возвращению на Родину всех работавших на фашистскую Германию, какое-то время проверяли на предмет лояльности к своей стране в определённых советских органах и порекомендовали помалкивать о прошлом. Затем сёстры отправились домой.
Отец с фронта не вернулся.
Мать всю войну прожила в своём городе. Уж как выжила... Одному Богу известно!
Сильно горевала, узнав о смерти своего любимого Юрочки…
Галя показалась матери немного чужой и очень серьёзной. Было как-то неловко смотреть в её большие серые глаза, с затаившейся там тоской, а вот Вера порадовала: весёлая и здоровенькая! Теперь бы женихов хороших её дочкам!
<