Три рассказа
Шрифт:
Мистер Хинчер был немного напуган. В спокойном, милом голосе миссис Хинчер зазвучало волнение. Он был странно неприятен. Хинчер резко поднял свободную руку.
— Подожди минуту.
— Ну-ка, — мистер Хинчер поднял руку на манер полицейского. — Полегче.
Он был немного напуган. В спокойном, милом голосе миссис Хинчер зазвучало волнение. Он был странно неприятен.
Внезапно рука миссис Хинчер высвободилась из руки мужа: не вырвалась, не выскользнула — миссис Хинчер просто
— Ты тоже смеешься надо мной, — сказала она глухо.
Хинчер испугался:
— Нет, солнышко! — клялся он ей. — Нет, я не смеюсь. Я сделаю все, что ты сказала, девочка моя.
Хинчер тихо вернул руку жены:
— Нет, нет, нет, девочка моя, — клялся он, глядя на лицо миссис Хинчер.
Она медленно к нему повернулась. Хинчер ждал прощения, безумно хотел увидеть прощающий взгляд, безумно ждал хоть слова о прощении. Лицо миссис Хинчер ничего не выражало. Она смотрела на мужа и в то же время словно сквозь него.
— Все будет, как ты захочешь, — сказал он. — Все будет, как захочешь ты.
Глаза миссис Хинчер медленно прояснились.
— Я знала, что ты поймешь, — сказала она.
Почти каждые выходные мистер Хинчер отправлялся рыбачить в Кейп Код. Обычно он проводил это время с видимым удовольствием; вечером по воскресеньям, протопав в спальню жены, Хинчер показывал свой улов, накрытый промокшими газетами, и лицо его в свете слабенькой прикроватный лампы было счастливым.
Но в неделе оставалось еще пять дней.
Хинчер был довольно жалким лжецом. Но, к счастью, особенных навыков и не требовалось. Никто в Отисвилле не сомневался, что миссис Хинчер уехала в Акрон, Огайо, чтобы ухаживать за больной сестрой. Поэтому когда Хинчер с неловко сыгранной серьезностью сообщал всем, что сестре его жены «лучше», или «чуть лучше», или «сейчас сказать нельзя», в ответ ему обычно звучало «со временем пройдет» или «передавай привет Поле». С опытом Хинчер научился врать искусно. Со временем он понял, что чувствует себя увереннее, когда преподносит свои выдумки со смешком, а не мрачно.
— Думаю, придется подыскивать новую жену, — осенило Хинчера однажды (со смехом).
— Подожди, пока новые модели выйдут, — предложил Бад Монтроуз.
Хинчер тут же украл остроумное замечание Бада Монтроуза. И с типичным Лживым Смешком Хинчера целиком произносил:
— Думаю, придется подыскать новую жену. (Смешок.) Подожду, пока новые модели выйдут. (Смешок, смешок.)
Но он так и не выучился лгать настолько искусно, чтобы чувствовать себя в безопасности от справедливых, но чрезмерно громких разоблачений в маленькой, полной народа комнате.
По вечерам Хинчеры обычно играли в карты.
По вечерам Хинчеры обычно играли в карты. Мистер
По вечерам, после того как Хинчер одиноко ужинал на кухне, он возвращался к жене и играл несколько карточных партий. Мистер Хинчер садился на край кровати миссис Хинчер, а чистый белый постельный столик тихо качался на ногах миссис Хинчер. Чаще всего они играли до половины десятого или без четверти десять, а потом миссис Хинчер обычно говорила:
— Может, немного почитаем, дорогой?
Хинчер обычно соглашался и шел в другой конец комнаты за книгой на вкус миссис Хинчер.
О «Дэвиде Копперфильде» миссис Хинчер сказала:
— Мне нравится. Всегда нравилась. Как это ты до сих пор не прочитал ее, дорогой?
— Не знаю, — говорил Хинчер. — Не было времени.
— Мне нравится. Только Мэрдстонов я ненавижу. Я пропущу все главы про них.
— Кто они? — поинтересовался Хинчер.
— Отчим Дэви и его сестра. Они ужасны, сейчас увидишь. Хотя нет, лучше пропустим все места с ними.
Пола очаровательно рассмеялась. [Написано от руки]
Хинчер сидел в мягком кресле, слушал о Дэвиде Копперфильде без мест с Мэрдстонами. Она читала превосходно: голос грубел, чтобы изобразить Дэна Пегготи, становился любезным, когда говорил Стирфорт, ворчливым для Урии Хипа, дрожал для Доры. На каждую роль она подходила идеально.
Обычно в полночь миссис Хинчер заканчивала читать. Она закрывала книгу и с улыбкой смотрела на мистера Хинчера.
— Устала?
— Чуть-чуть, дорогой.
— Тогда отправляйся спать. Может, хватит читать на сегодня?
— Тебе понравилось?
— Замечательная книга. А теперь залезай под одеяло. Я его подоткну.
Все эти месяцы Хинчер спал в гостиной.
Она первая попросила мужа рассказать все Баду.
_________________[вычеркнуто]
Рут и Карл Перкинс сидели у Эмили и Бада Эдмундсонов. Сначала, слушая Бада, Перкинс постоянно опускал руку в чашу с орехами, очищал фисташки. Но потом есть совсем перестал.
— Он пришел вечером в ту субботу.
Эмили и я только что вернулись из кино. И я [написано от руки] увидел машину Фрэнка, она стояла на дороге. Я припарковался за ним, включил дальний свет и пошел посмотреть, что да как. Фрэнк сидел в машине.
— Фрэнк! — говорю я. — Что ты здесь делаешь?
— Нам нужно поговорить.
— Ну так давай, заходи, — сказал я.
Мы зашли в дом. Он не дал мне пальто. Сказал, что хочет поговорить со мной наедине, так что Эмили поднялась к себе. А мы с Фрэнком сели в гостиной. Пальто он так и не снял.